– Хорошо! Родилась у отца Золушка, – прочитала я. От героизма мужика я чуть не прослезилась.
А потом подняла глаза. На меня смотрел суровый критик.
– С другой стороны, логично. Теперь есть объяснение, почему у нее все через задницу! – вздохнула я, исправляя вариант.
– Нет, – отрезал критик полет моей фантазии.
– Нашли Золушку в тыквах! – предложила я достойный вариант. – И отец больше в эти тыквы никогда ни ходил. Поэтому Золушка была единственным ребенком.
– Молодец, – похвалили меня кивком.
Я продолжала. Сказка начинала меня пугать.
– Так, у мачехи не было дочерей! – резко произнес «критик». – Заменяй. Какие – нибудь животные.
– Котики? – спросила я, почесавшись пером. Вариант одобрили.
– Зачем котикам на бал к принцу? – внезапно спросило его величество.
– Эм… – напряглась юная сказочница. – Они никогда не гадили в ботинки принца? А очень хотелось! Может, это мечта всей жизни?
– Оставляй! – кивнул критик. Его губы прикоснулись к вину.
Мое сердце в этот момент сладенько защемило. Не может мужчина быть таким красивым. Так вот кому природа отдала мои пушистые ресницы, мои густые брови, мои пышные волосы. И вот кого она решила подарить мне прыщи и шесть лишних сантиметра на талии.
– Вычеркивай! – внезапно отрезал отец. – В сказках не должно быть любви.
– А почему?– наивно спросила я.
– Потому что я так сказал. Слишком много розовых соплей, – пояснили мне.
– Золушка что? Тоже хотела на бал, чтобы нагадить принцу в тапки? Может, в душу? Может, это он был виновником того, что она стала нищей Золушкой? – предложила я.
– Хороший вариант. Оставляем! – меня побаловали благосклонностью.
Я добралась до конца.
– Нет, – в голосе его величества послышалась твердость. – Принц ее никогда не нашел. Золушка отравила мачеху. И все жили долго и счастливо!
– А в туфельку нагадили коты! – исправляла я на столике. – В итоге все закончилось хорошо!
Я смотрела на красавца. Он смотрел на меня.
Я – профессиональная няня. А профессиональная няня знает простое правило. Никогда не противоречить воспитанию. В семье веганов я смотрю Чипполино, жую капусту и ругаю трупоедов. Лишь урчание живота выдает тягу к котлетам.
Лицо его величества почему-то помрачнело. Он смотрел на бокал и молчал.
– Я так понимаю, что у вас что-то случилось. Это не мое дело, я знаю, – осторожно начала я.