Когда у некоторых людишек создаётся впечатление, что рядом с ними богатый, но недалёкий человек, велик соблазн отщипнуть кусок пирога, мол, не обеднеет «барин». Такие как Андрей или его дружок – адвокат Вячеслав Кирик, видимо, тоже так решили. Но я умею считать деньги. А пешек, возомнивших себя ферзями рядом с королём, вычисляю, пусть и не сразу, но всегда.
Но я, конечно, отдам тебе, Андрей, за передачки в СИЗО. И другим отдам тоже. Оторву от себя вместе с кусочком души, заклеенной поверх многочисленных шрамов синей изолентой. Меня мало что может сломить. Тюрьма всё доказала. Так что сильно не обольщайтесь.
Но это случится чуть позже, до этого пока относительно далеко. Я ещё шагаю по внутреннему дворику Бутырки и мне, не поверите, любопытно. От того, что вижу сейчас то, что почти год было скрыто от меня стеной. Я находился совсем рядом, внутри, но не мог знать, как оно выглядит снаружи.
Путь на волю не быстр. Сдать матрасы, постель, посуду, тапочки и остальное казённое имущество. Отснять «пальчики». Потом – сборка. Место, где собирают зеков на любые отъезды. И только тогда, после очередного ожидания, офицер выводит меня на задворки. Прогулка по дворику и передо мной заветная дверь. За тремя сетками колючки. Но я миную её, не прикасаясь, протискиваясь ещё ближе к свободе. Процедуры повторяются в последнем по счёту моего пути тюремном форпосте. Трижды – снятие отпечатков. Трижды – назвать своё имя-отчество-фамилию. Статья? Когда заехал? В какой камере сидел? Фамилия? Статья? В каких СИЗО ещё был? Когда заехал? В какой камере сидел? Статья?
Проверяют, тот ли я человек.
Я отвечаю механически, ни на секунду не задумываясь. Мои ответы слетают с губ автоматически, гладко отшлифованные многократными, тысячными повторениями.
Подписываю подсунутые бумаги.
Лязгает последний засов.
Выхожу за дверь. Меня принимает в объятья темнота. На улице ночь. И в беспроглядной тьме, как два жёлтых подсолнуха – автомобильные фары. Для меня это маяк. Я немедленно двигаюсь к свету, твёрдо зная, что не споткнусь об торчащую из асфальта скалу.
Распахивается дверь и навстречу мне бежит мой Ангел, моя доченька. Руки её распахнуты, словно она боится не поймать меня в объятья. Я бросаю сумки, и мы кружимся в долгожданном, желанном вальсе встречи. Радостная энергия моей дочери впитывается в меня с пьянящей быстротой, проникая сквозь нелепую одежду и втискиваясь через поры.