Сам, угодивший в туманную ловушку, боец сидел не на стуле за столом, а на диванчике, стоящем неподалёку. Его взгляд стал более осмысленным, но в нём до сих пор остался след тех эмоций, которые недавно пришлось пережить человеку. Несмотря на то, что мужчину укутали в плед, его продолжало заметно потряхивать. Однако когда он увидел вернувшихся в бункер товарищей, на лице наёмника показалось явное облегчение.
– Я волновался за вас, – немного дрожащим голосом произнёс Ник. – А где Леший? С ним всё в порядке?
– Да, он сейчас спит. Ему немного досталось на поверхности, однако уже всё хорошо.
Отшельник взял две кружки и налил в них чай. Подвинул одну ближе к Рыси, усевшейся за стол, после чего забрал свою и отошёл немного в сторону. Встав так, чтобы видеть всю команду, мужчина прислонился спиной к стене и продолжил:
– Проснётся, сам всё расскажет. Потому что лично я до сих пор не могу объяснить то, что произошло, а Леший понял нечто такое, что спасло жизнь и мне, и ему самому.
– Ведь чудо всегда ждёт нас где-то рядом с отчаянием, – задумчиво произнёс Ник, но вопросы задавать перестал.
Он не заметил, но от глаз Рыси и Отшельника не укрылось то, что Седой услышав эту фразу, сильно сжал свою кружку, а Ярослав закатил глаза. Однако оба сдержались и ничего не сказали.
– Ты сам как? – поинтересовалась девушка, переведя взгляд с сидящих рядом коллег на Ника.
– Нормально. Отпускает, – мужчина поставил на деревянный подлокотник дивана пустую кружку и запахнул на себе плед ещё плотнее. – Физически-то я в полном порядке, но вот душу мне эта штука знатно потрепала. Я никогда не думал, что можно испытывать эмоции настолько сильные, что они смогут причинить вполне реальную боль. Ещё бы немного и я или спятил, или просто умер. И самое страшное – я не знал, как с этим бороться, не мог ничего поделать.
– Главное, что оно не оставляет непоправимых последствий и влияние пусть не сразу, но рассеивается, – ободряюще улыбнулась Рысь.
– Закаты пропитаны грустью. Потому что каждый раз, провожая его, думаешь: каким ни был, удачным или неудачным, день – это мой день, и он уходит навсегда.
Не успел Ник договорить, как Седой взметнулся со стула и запустил кружку в стену. Керамический предмет разлетелся на осколки, оставив в месте удара небольшое мокрое пятно. Уровень напряжения моментально подскочил, однако мужчина в пледе даже не дёрнулся, он меланхолично поднял взгляд на товарища, которого трясло от злости.