Погода словно помогала человеку. Ветер прекратился, мокрая крупа тоже перестала сыпать. Тихое спокойствие установилось вокруг. Даже птицы не нарушали тишину своим пересвистом. В воздухе витал запах снега. Теперь Толян слышал только собственное тяжёлое дыхание и свист возвращающихся голых веток, которые он задевал по пути, да шум падающих с них крупных капель.
Силы закончились с последним шагом через порог зимовья. Несколько минут хозяин избушки лежал около входа, рядом со своей ношей, не в силах пошевелиться. Немного восстановившись, он первым делом растопил печку и пошёл за водой. Верхняя одежда незнакомки была настолько рванной и грязной, что без раздумий отправилась в печку. Нижнее бельё, заражённое насекомыми, после недолгих колебаний, последовало за ней.
Первое ведро не успело согреться. Пришлось смывать живность с женщины холодной водой. Остатками был вымыт пол, иначе бы насекомые расползлись по избушке и потом были бы проблемы. Приступив к мытью горячей водой, Толян понял, что первый этап ещё не закончен. Волосы пострадавшей кишели паразитами. Выбора не было. Ножницы в хозяйстве нашлись и через пять минут к неприятному запаху палёных тряпок добавился ещё более резкий.
Тепла и наведения чистоты оказалось недостаточно. Тело женщины по-прежнему было безжизненно. Она остывала. Единственным выходом была баня. В печку подброшена новая порция дров, с речки принесены ещё два ведра воды. Через час домик стал похож на паровой котёл – вот-вот взорвётся. Жар не давал дышать, но Толян терпел. Он закончил процедуру, только когда пульс незнакомки начал учащаться.
Открыв на минуту дверь и выпустив излишки пара, он постелил постель, которую заранее выносил в сенцы, и уложил на неё незнакомку. Ночь уже опустилась на землю, темнота мешала следующей операции, но откладывать было нельзя. Пришлось использовать обе керосиновые лампы, дюжину свечек и три электрических фонаря – почти весь арсенал освещения.
Медленно, сантиметр за сантиметром, Толян исследовал кожу женщины. Вырезал забравшихся клещей, вскрывал гнойнички, образовавшиеся в результате укусов летающих тварей, обрабатывал ранки. Закончил он далеко за полночь, но всё же нашёл в себе силы и принялся вливать больной в рот куриный бульон, сварившийся к этому времени из окорочков, взятых с собой на первые дни. Оставалась последняя процедура, но он решил отложить её на утро.