А это тридцать золотых с печатью великого Соломона.
Эбеновое дерево дорогое, но поскольку эти Араон а Кодеш должны стоять в Храме, оплату за эбеновое дерево гарантировал сам Коэн, с тем, чтобы по получению изделий, бывший друг Инры, из полученных пяти тысяч динариев заплатил за этот эбен две тысячи динариев или сторговался дешевле, как большой покупатель.
Когда Коэн делал заказ, Инра почти закончил широкое ложе из масличного дерева для одного высокопоставленного Левита. Но получил распоряжение прекратить работу над ложем и начать делать Арон а Кодеш.
Целую неделю Инра работал почти без сна. Арон а Кодеш должны были быть готовы к полнолунию, чтобы до новолуния успеть их освятить.
Тяжела участь раба, но работа Инру отвлекала. Он любил то дело которым занимался. Он любил запах опилок. Он любил гладкость изготовленных деталей. Любил строгость чёрного эбена, мягкость масличного дерева, запах смолы и бесконечный рисунок кедра. Если бы не Рисса, которую он любил и хотел, участь раба его бы не сильно тяготила. Он простил бы своему бывшему другу и мастерскую и рабство, но Риссу, он своему теперешнему хозяину, простить не мог.
Когда Коэн пришёл за заказом, Арон а Кодеш ему очень понравились. Он вложил один простой золотой в руки Инры.
– Это лично тебе мастер. – сказал Коэн, и отдал приказ своим слугам осторожно выносить Арон а Кодеш из мастерской, положив на стол, перед хозяином Инры три столбика золота – тридцать золотых с печатью великого Соломона и стал расспрашивать хозяина, где он купил такого прекрасного раба. Хозяин Инры извертелся перед Коэном провожая его до двери, кланялся, благодарил за заказ….
Тогда Инра решился.
Это могло стоить ему жизни, но он решился.
Когда Коэн и хозяин Ирны лебезящий перед Коэном остановились у двери мастерской, Инра быстро взял со стола золотые, и высыпал их в паз в спинке, ещё не готового широкого ложа Левита. Потом он закрыл паз верхней планкой и, чтобы не было шума, мягко вбил её рукой. Он сел, отвернувшись от входа и стал внимательно рассматривать золотой, подаренный ему Коэном.
– Где тридцать золотых? – услыхал он за спиной разгневанный голос своего хозяина.
– Я не знаю. – сказал Инра.
– Я позову людей, позову стражу и ты дорого заплатишь за это. Может быть тебя даже побьют камнями.
– Я не знаю, где твои золотые. Ты наверное сам их куда-то положил и забыл.