– Подойди ко мне, – Филоник подошёл в плотную к Агриппине.
– Смотри, – она указала ему на чистые строчки в своем завещании. – Сюда я впишу твоё желание. Говори.
Филоник задумался.
– Если бы я мог отказаться выполнять волю Императора… – начал было он.
– Нет! – она схватила его за лицо и крепко поцеловала в губы, Филоник выронил меч.
– Я приму смерть только от такого красавца как ты! Что ты хочешь?
– Может… может… я могу вывести тебя отсюда…
Она сильно ударила его по щеке и опять поцеловала.
– Нет! Не то!
– Я не знаю… – он стоял ошарашенный её поведением.
– Отомсти за меня! Не сейчас! Потом… через много лет…
Филоник молчал.
– Ну? Ты отомстишь за меня? Центурион?
– Я не центурион, я деканус…
– Уже центурион! – и Агриппина начала писать в документе. – Жадный Нерон! За убийство своей матери дал бедному юноше всего лишь декануса! Я дарую тебе центуриона! И пятьсот тысяч денариев. Потрать их с умом, центурион Филоник, и ничего не бойся!
Она скрутила документ в свиток, и перевязала его. Встав напротив Филоника она протянула ему пергамент.
– Бей! – сказала она. – Сюда бей!
И положила руку на низ живота.
– Бей туда, где я его носила!
Филоник поднял меч и стоял, глядя Агриппине в глаза, он никогда ещё не был палачом, никогда ещё убивал безоружного человека.
– Ну! – грозно крикнула Агриппина и замахнулась пергаментом. – Бей! Пусть он один правит!
Зажмурившись, Филоник что есть силы ткнул мечом в Агриппину, как раз, куда она указала.
– Как же больно… Филоник…, – Агриппина выронила пергамент и схватилась за стол. Кровь потекла сквозь тогу, по ногам на пол. Она вскрикнула и упала на спину. Филоник подбежал к ней и наклонился, она обвила его шею руками.
– Спасибо… – прошептала она, улыбаясь.
Ещё в сознании, она сняла с перстень с пальца и положила в руку Филонику.
– …твоей дочке… – прошептала она, и притянув его к своему лицу, прижалась губами. – Был бы у меня такой сын… красивый… смелый…
Агриппина закрыла глаза и выдохнула последний раз. Слезы Филоника капали на её лицо.
К тридцати годам Филоник обзавелся своим домом и прислугой. Но, будучи часто в походах, он не проводил в нем много времени. И только когда его отряд расквартировался на окраине Рима, Филоник стал жить в нем постоянно. Время от времени он открывал шкатулку с перстнем, подаренной Агрипинной для его дочки, смотрел, вертел в руках, вспоминал те ужасные события и клятву, данную матери Императора, которую он не представлял как исполнить. Благодаря её подарку он сразу стал центурионом, в своём достаточно юном возрасте для командира, причем богатым центурионом.