– Чтобы делать леера, нужны слесарные навыки, – безапелляционно заявил он, отбирая у меня проволоку, – так что извини-подвинься.
– Дай сюда картонку! – я ткнула Богданова локтем в бок, – может, я и не слесарь, но вырезаю уж точно аккуратнее тебя.
– Поспорим?
– Давай.
Несмотря на то, что спор я все-таки проиграла, я была очень довольна результатом. Мы с Богдановым работали над моделью до темноты, но это того стоило: капитанский мостик, локаторы на мачте и, конечно, пусковые ракетные установки, – все было как настоящее, только крошечного размера.
– Даша, тебе пора домой, а то мама будет ругаться! – в комнату заглянула Зинаида Петровна, мама Богданова, и всплеснула руками, – Андрюш, ну зачем ты навязываешь Даше свои корабли, она же девочка!
– Я сама попросила, – улыбнулась я, – красиво получилось, правда?
Я хвасталась так, словно сама спроектировала катер.
– Когда устроим испытания? – подмигнула я Богданову, натягивая шапку.
Он задумался.
– Надо бы побыстрее, а то холодает.
– Давай завтра после школы? Как раз отмучаешься со стихотворением.
–Угу. До завтра, Дашка.
* * *
Как это частенько бывает, планы немного нарушились. Богданов провалил стихотворение, а по английскому задали столько, что об этом страшно было даже подумать. Испытание катера пришлось перенести на воскресенье, но я ничуть об этом не жалела. Погода выдалась отличная.
– Наверное, о такой осени Пушкин говорил, что она – очей очарованье, – задумчиво сказала я.
– О, не напоминай мне о стихах! – прохрипел Богданов. Мы вместе тащили тяжелый ящик с моделью катера и аппаратурой, но бóльшую часть веса Андрей явно принял на себя.
– Попробуй полюбить стихи, – предложила я, – тогда станет легче их учить.
– Попробуй полюбить цифры, – отмахнулся Богданов, – тогда не будешь тупить на алгебре.
– Да ну тебя, я же серьезно.
– И я тоже. Нельзя ничего и никого полюбить насильно.
– Это вполне поэтичное заявление, – поддразнила я, – давай остановимся здесь, вроде бы место хорошее.
По плоским каменным плитам мы подошли к реке и торжественно водрузили катер на воду. Богданов проверял, нет ли крена, а я любовалась пейзажем и потихоньку дышала на руки – на набережной было прохладно.
– Ита-ак! – Андрей включил аппаратуру, – операция начинается!
Я не удержалась от радостного крика, когда крошечный катер поплыл по реке. Богданов хладнокровно управлял его маневрами, а я носилась взад и вперед, как собачонка.