Алеш привык верить своим глазам.
Академия в Рольне, тридцать седьмой год, писано при свете чумных костров.
– Это не то, – устало бросил Баво. – Посмотрите на верхней полке. Трактат с изображением…
– Откуда она у тебя?
– Что?
– Это моя вещь. Как она к тебе попала?
Баво скривился.
– Я не знаю, что…
– Зато я знаю. У меня ее украли в день… – Голос сорвался. – В тот день.
У Модвина Фретки шумно сбилось дыхание. Баво начал юлить:
– Господин, а может…
– На меня смотри, – прорычал Алеш. – Куда делась страница?
– Какая страница?
– Вот здесь, в начале. Видишь? Ты же, пес тебя дери, не слепой.
«Как женщина и мать, которую вы убили».
Слуга бессловесно воззвал к помощи Модвина, но господин Фретка грудным голосом произнес:
– Отвечай, Баво.
Он сдулся.
– Госпожа ее такой принесла. Не знаю, что там было.
– Там были имена, – отчеканил Алеш, наблюдая, как медленно увеличивается в размерах приближающееся лицо академика. – Вот же странно, правда? – Он ткнул Баво уголком тетради в грудь. – Как думаешь, чем ей не угодила именно эта клятая страница? – Корешок треснул. – Есть мысли? Что, совсем никаких? Они у тебя вообще бывают? Хотя бы по праздникам?
Баво притулился к шкафу. Алеш подавил в себе порыв схватить с пола щипцы и бросил тетрадь в пыль, на полку. Потом он оперся на нее руками, закрыл глаза и выдохнул:
– Попалась.
– О чем вы? – спросил вконец растерявшийся господин Модвин.
«О том, что я нашел ее. Вот она, моя месть. Там же, где моя гибель».
– Знаете, – проговорил Алеш сквозь зубы, – мне искренне жаль вашего племянника, но есть некая паршивая справедливость в том, что с ним сейчас происходит.
– Он умирает.
– Вы весьма наблюдательны.
Взгляд Модвина Фретки устремился в пустоту. Алеш направился к двери, но юноша, встрепенувшись и выставив руки, преградил ему путь.
«Серьезно? Делай что хочешь. Убей меня, и ее сын умрет до рассвета. Отойди, и я сам ее убью. Так или иначе она свое получит, а нам с Еником обоим конец».
Позади шмыгнул носом перепуганный академик.
– Постойте. Подождите, – пробормотал Модвин и, ткнув пальцем в сторону тетради, обратился к своему слуге. – Ты сказал, тебе это принесла госпожа. Которая госпожа?
– Мне не…
Алеш обернулся. Юноша шагнул вперед и сжал кулаки.
– Которая, Баво?!
– Сикфара! – проблеял академик, съежившийся в его тени. – Госпожа Сикфара принесла.