Изо рта вылетел едкий смешок.
Сейчас нельзя иначе, мы должны верить в то, что нам говорят, в то, что мне приходится говорить, зная правду. От этой мысли я поежилась. Если я буду сегодня паинькой, то вырвусь из этой жестяной банки, но если узнают, что я скрываю, то просто запрут, запрут еще ниже, а может, и хуже, и я больше не выйду отсюда никогда.
Его глаза, я все еще вижу его глаза. Странно, что именно он приходит в мои сны, столько смертей и убийств я за этот год видела. Смерть близкого друга, а он мне был никем. Но именно его глаза терзают меня почти каждый день.
Хватит! Покачала головой, чтобы прогнать воспоминания, как будто это помогало. Пора вставать! Я этого места не просто так добивалась, нельзя опаздывать. Ну почему я встаю раньше всех? Наверху это бы называлось «с первыми лучами солнца», а здесь его нет. Ни одного лучика, от которого на душе было бы тепло. Ладно, свою судьбу я сама выбрала, хотя сегодня я не сомкнула глаз. Бессонная ночь или уже ночи, последние события меня терзают, и я не могу просто спать спокойно, но сейчас я волнуюсь перед первым выходом на поверхность.
Все, встаю!
Встать с неудобной кровати оказалось трудно, пружины скрипели, или просто я уже привыкла к ней, кровать в полшестогоутра, даже не самая лучшая, кажется божественной. Как классно, что постельное белье у меня не как у шестого уровня, больше похожее на клеенку, скрипучее и всегда холодное. Мое мне досталось по обмену впервые дни жизни здесь, белое и хлопковое. Смешно, конечно, с этими уровнями они придумали, вроде просто по секциям пройдите, а кто что умеет? А семья?
В быту полная власть, – тяжелый труд рабочим, только здесь за него не платят. Это на благо всех живущих, не работаешь, так и спускайся ниже, что-то мне это напоминает. Ладно, шестой, те, кто сильно провинился, мягко сказать, вроде и наказание, и оказывается не тюрьма, а исправительные работы. Канализацию чистить, бедные, конечно, люди, каждый день запах до рвоты. Зато рабочая сила распределена, кто еще по доброй воле пойдет в этом всем копаться? Удобно, интересно, они сами это придумали? Или из книжек умных понабрались?
Пятый – уборщики, посудомойщики, санитарки и все, кто, как сказал бы мой отец, которого я видела три раза в жизни, не учились. Я бы тоже могла оказаться среди них, если бы не моя хитрость, сноровка или, как сказали в первый день, хладнокровие. Но я-то на втором, поэтому нельзя опаздывать.