– На здоровье.
Я поворачиваюсь к ним спиной и выхожу на солнце.
От зданий, которые когда-то стояли тут, на самой границе, остались только обугленные фундаменты, так что по залитому солнцем пустырю свободно гуляет ветер. На краю недавно возникшей площади я вижу Крыс: те тоже при цветах, коричневом и желтом, в тон дерьма. Конечно, нет ничего необычного в том, что они здесь, – в конце концов, это же их граница. Кстати, бездомные, которые слоняются вокруг, тоже могут оказаться переодетыми Крысами.
На площади оживленно: несколько человек заостренными палками гонят отряд скованных цепью зомби из «Работящего мертвеца» – единственного процветающего заведения в округе. Надо полагать, владельцы потому и не переносят свое предприятие в местечко поприятнее, что хотят быть поближе к источнику рабочей силы. Зомби ничуть меня не пугают, несмотря на их серую кожу и затянутые пленкой глаза. Наши Рабочие куда хуже: у зомби, по крайней мере, не видно искр глубоко погребенной жизни – ни интеллекта, ни воли, ничего такого. У Рабочих они есть, и это делает их до того трагичными, что жуть берет.
А вот кого я на этой площади не вижу, так это Подданных Арго. Хотя с ними никогда не знаешь заранее. Вон те бродяги, которые греются на солнышке, или те забулдыги в переулке, или даже вон тот любитель рита, который с сонным лицом курит свою травку на крылечке, все они могут оказаться Подданными величества. И нет ничего удивительного в том, что я их не узнаю, – в конце концов, я уже давно не был в Анхане.
Проулок, который указал мне Томми, похож на помойку: чего только тут не валяется – гниющие объедки, грязные тряпки, куски поломанной мебели, – и везде шмыгают крысы, настоящие, на четырех лапах. Посреди этой помойки я замечаю прокаженного: он лежит на подстилке из тряпок, из его открытых язв сочится кровавый гной, который впитывается в клочковатую желто-седую бороду. Я разглядываю его, прищурившись.
– Черт тебя подери, Кейн, отойди, торчишь у меня перед носом, как чирей на заднице, я из-за тебя ничего не вижу, – говорит прокаженный.
– Привет, величество, – отвечаю я и вхожу в переулок. – Ну, как делишки?
Изуродованное лицо Короля Арго расплывается в ухмылке, которая выражает беспримесную радость, и я отвечаю ему тем же. Величество – мой лучший друг в Надземном мире. Да и вообще в любом мире.