Он часто моргает:
– Э-э-э… спасибо… наверное.
Томми ведет меня вокруг стадиона. Его напарник идет за нами, прижимая к кровоточащему носу заскорузлый платок. Миновав базар, мы ныряем в узкий петляющий проулок – один из тех, благодаря которым Крольчатники получили свое имя. Высокие дома стоят здесь так близко друг к другу, что солнца почти не видно, но я и без него знаю, куда мы направляемся: к стыку трех территорий – Королевства, Лица и Крысиной норы.
В Крольчатниках настоящие дела делаются в самом сердце территории каждой банды; границы слишком ненадежны, там всегда что-нибудь случается – то умрет кто-нибудь скоропостижно, то дом сгорит, то еще какая-нибудь пакость приключится. На каждой границе есть дома, иногда штук пять-шесть, которые толком не принадлежат ни одной ни другой банде, зато их несчастные обитатели обычно платят дань всем, кто потребует. Место, где граничат территории трех банд – а их всего четыре, причем Королевство Арго держит центр, участок вокруг стадиона, – это беднейшая часть беднейшего района Анханы, и обитают там одни подонки, настоящие отбросы общества. Для них и скорлупка выгоревшего дома – жилье. Многие спят прямо на улице.
Короче, нормальное место. Похожее на то, где я рос.
Не дойдя четырех шагов до конца проулка, откуда нам в лицо бьет яркий солнечный свет, Томми останавливается:
– Все, дальше не могу. – Он кивком показывает сначала на границу, потом на свою черную кольчугу с серебряными полосами – знаками отличия Рыцарей Арго. – Мы с парнем при цветах. Его величество хочет провернуть сегодня одно дельце, и если мы там нарисуемся, то все ему испортим.
Я киваю – понял, мол.
– Где он?
– Отсюда не видно. Знаешь переулок между «Работящим мертвецом» и домом, где был бордель Фадеры?
– Был? – Слово неприятно режет слух – в свое время я провел там немало приятных часов. – А что с ней стряслось?
– Слишком много Крыс привечала. – Томми пожимает плечами. – Вот и сгорела.
Жизнь в большом городе.
– Ладно, – говорю я. – Передам его величеству, что ты хорошо обо мне заботился.
– Четкий ты парень, Барон. Спасибо.
Острым локтем Томми чувствительно тычет в ребра своего молодого напарника и награждает его взглядом, в котором явно читается: «Проси прощения, дурак».
Тот фыркает и бормочет:
– Спасибо, что не убил меня… мм… Ке… э-э-э… Барон.