Нужно было все четко разложить по полочкам: какие причины болезни, какая клиника, чем лечить. И эти наши записи были настолько емкими, что мы могли не заглядывать в учебники – читали лекции и шли сдавать экзамены, зачеты, и все было в порядке. Здесь же – только мы приготовились писать, как началось что-то необычное.
Борис Алексеевич выходит на трибуну, здоровается, объявляет тему и говорит ассистенту: «Приглашайте больного». А все лекции он читал в конференц-зале пятой клинической больницы. Приводят больного на сцену, он начинает с ним беседовать. Лекционный ассистент выводит на экран снимки, кардиограммы. Начинается некое шоу, своего рода представление. Мы сидим в зале и ничего не понимаем.
Мы даже не поняли, что надо записывать все, что профессор в это время спрашивает и что больной отвечает – а он именно так наглядно собирал анамнез и показывал нам реальную клиническую картину болезни! Потом уже, будучи врачом, я был у Бориса Алексеевича на лекциях и понял, насколько это интересно и важно для врача – такая подача материала!
Меня он выделил позднее. Было это вот как.
Когда я оканчивал последний курс, появился список студентов, которые могут остаться у Бориса Алексеевича в клинике. Я, к слову сказать, учился хорошо, у меня до красного диплома не хватало каких-то двух пятерок, и мне даже предлагали пересдать эти дисциплины, но я отказался: зачем мне красный диплом? И вот я обнаружил себя в этом списке!
Дальше вдруг объявляют: появилось место в клиническую ординатуру по хирургии! И мне предложили. Я, конечно, с радостью согласился, как вдруг выясняется, что есть еще один претендент с нашего потока, причем этот претендент – ленинский стипендиат, то есть круглый отличник. Точнее, отличница. И я… получил от ворот поворот! Но у меня все так – через тернии к звездам!
Тогда я пошел в интернатуру по хирургии. Но мне опять не повезло. Дело в том, что я летом поехал в Болгарию и каким-то образом умудрился на тамошних песчаных пляжах не просто поцарапать ногу, а еще и подхватить золотистый стафилококк. На ноге случилось гнойное воспаление, от которого я страдал потом почти год. А что такое гнойное воспаление для хирурга? Это значит, вход в операционную мне закрыт! И для меня, для будущего врача, это стало приговором.
Но Борис Алексеевич был в курсе и сказал: «Нечего тут лентяйничать, давайте его в рентгеновский кабинет, пусть осваивает рентгенологию!»