Надо сказать, когда я заканчивал учебу, я для себя принял такое решение: кем угодно, только не рентгенологом, потому что вредно, не кардиологом, потому что я, ей-богу, плохо понял курс кардиологии, и только не больница номер пять – как-то не глянулся мне там коллектив.
И все у меня выпало по итогу! И больница номер пять, и рентгенология, и кардиология! Такая вот череда случайностей… или закономерностей.
В то время каждый хирург обязательно должен был знать рентгенологию. Было такое правило. Дежурит хирург, привозят больного, и нужно его посмотреть в рентген-кабинете, сделать снимок, прочитать его. Рентгенолога на дежурстве нет, поэтому если хирург не посмотрит больного, он виноват.
То есть он обязан был уметь грамотно посмотреть и прочитать снимки. И я, понимая это, решил согласиться на работу в рентген-кабинете. Освоить все «через не хочу».
Сначала рентгенология мне показалась скучной. А потом я увлекся, я вообще увлекающийся человек. Помогла мне в этом врач-рентгенолог Кира Ивановна Ларина, которую я тоже считаю своим учителем. Она буквально «заразила» меня своей влюбленностью в дело.
И мне очень понравилась легочная патология. А поскольку я любил работать руками, я решил освоить метод бронхографии, то есть контрастирования бронхов.
Чтобы сделать это исследование, нужно заанестезировать носоглотку специальным шприцом, через нос провести катетер, увезти больного в рентген-кабинет, направить катетер, куда нужно. Я быстро освоил эту технику, да так хорошо, что совсем скоро мне, молодому интерну, стали доверять самостоятельно делать снимки, и у меня получались очень хорошие работы.
Так начались мои первые подступы к рентгенохирургии.
Наконец гнойники мои зажили, и я снова мог ходить на дежурства, на операции, ассистировать Борису Алексеевичу. И, видимо, тут он все для себя решил, правда, никому ничего не сказал.
У Бориса Алексеевича всегда была жажда знаний. У него даже работала переводчица, которая делала ему переводы из профильных иностранных научных журналов. Не каждый профессор может этим похвастать.
У Бориса Алексеевича всегда была жажда знаний. У него даже работала переводчица, которая делала ему переводы из профильных иностранных научных журналов.
И вот на одной утренней конференции он заявил, что нам необходимо развивать так называемое «направление Петросяна». Что за направление? Никто ничего слыхом не слыхивал про такое. Оказалось, речь идет о профессоре Петросяне из московского института Бакулева, который стал первым человеком в нашей стране, внедрившим в практику методы рентгенохирургического зондирования сердца.