Чиркнуло огниво, рассыпая искры, и Эльза вмиг умело зажгла свечу.
Стрелки настенных часов показывали половину пятого утра. Должно бы уже начать светать, но за окном было так темно, что я усомнилась в исправности приобретенного антиквариата.
Мрак не отступал. Он прятался по темным углам, выжидая момента, когда снова можно будет броситься и терзать выбранную жертву.
– Воды?! – засуетилась девочка, оставив свечу на тумбе возле моей кровати. – Или чего покрепче?
– Нет, – мотнула я головой и ужаснулась трескучести собственного голоса. – Прости, что разбудила.
Эльза улыбнулась и села на край кровати. Проклятье, я и не заметила, когда так истончилась грань между прислугой и хозяйкой. Нужно было напомнить ей, что она в этом доме всего лишь наемный рабочий. И я даже пообещала поговорить с ней днем.
– Мне тоже снятся страшные сны, – искренне призналась Эльза, забрав из моих рук полупустой стакан и отставив его на тумбочку. – И тогда я пою. Мама говорила, что песни всегда прогоняют монстров, которые пытаются украсть наш покой, – и так она это сказала, что у меня сердце сжалось. – Спеть вам, госпожа Силин?
Моих монстров так просто не прогнать. Они будут преследовать меня вечно, наверное. С того самого дня, как пал последний защитник моего города. Казалось, что закрывая глаза, я все еще могу видеть вспышки магии, морозную паутину на трещащем защитном куполе. И магов, держащихся только на упрямстве и желании защитить свои семьи. И самое болезненное то, что они все равно проиграли. И их семьи…
– Спой мне, Эльза, – попросила я, укладываясь на бок так, чтобы видеть лицо девочки.
Она улыбнулась, собралась и даже устроилась поудобней. И только после этого ее по-детски звонкий, мелодичный голосок разлился по комнате.
А я застыла, потеряв дар речи и чувствуя, как вдоль позвоночника ползет мороз:
“У озера с сапфирами на дне
Танцуют духи в молодой траве.
Не прячься, не пытайся подсмотреть,
Ведь силой их тебе не овладеть…”
– Какая красивая песня. Откуда ты ее знаешь? – спросила я, дождавшись, когда девочка закончит петь.
– Мне пела ее мама. Она была не местной. Чужестранкой. Но очень красивой.
А еще она была крайнийкой, судя по песенкам, которые она пела детям. Ведь именно эту знала и я. Более того, я помнила и озеро, о котором поется в песне. И духов, что голубыми светлячками прятались в травах. Крайнийцы приходили к озеру спросить мудрого совета, набраться сил… спрятаться от недруга. Правда, в последний раз даже духи не спасли мой народ.