– Елизавета Борисовна, добрый вечер, – услышала она вдруг позади странно знакомый низкий голос. – Не откажите в любезности, представьте меня, пожалуйста, своим спутницам.
– Серж! Рада видеть тебя, – пророкотала Льветарисна.
Аня обернулась… и застыла, онемев. Перед нею стоял ни кто иной, как Сергей. Тот приказчик, которого она ударила по ноге у особняка Раднецкого… кто был в квартире Ольги, – и от которого она бежала оттуда сломя голову.
*КАРНЕ ДЕ БАЛЬ, КАРНЕ (carnet de bal) – книжка для записи партнеров на балу и т. п. примечаниями.
7.
Ослепительно-белый, безукоризненно сидящий мундир, алый воротник с серебряным шитьем, эполеты, серебристый витой аксельбант… Видеть надо всем этим блестящим великолепием голову приказчика Сергея было настолько странно, что Аня даже дышать перестала.
К действительности девушку вернуло имя, произнесенное Льветарисной:
– Мой двоюродный племянник по мужу, граф Раднецкий Сергей Александрович.
У Ани все поплыло перед глазами. Зала покачнулась и едва не рухнула ей на голову. Сергей и Раднецкий – одно лицо?! Немыслимо!
Как из тумана, доносился до нее голос Льветарисны, представлявший маменьку, ее и Алину:
– Марья Андреевна Березина, вторая жена зятя моего, надворного советника в отставке Ильи Иваныча Березина, и его дочери – Анна Ильинична и Александра Ильинична.
Аня, наконец, начала приходить в себя. Она заметила, что граф не смотрит на нее; во всяком случае, глазами она с ним не встречалась. Похоже, он смотрел на Алину.
Она поспешно опустила ресницы, решив глядеть только в пол, и отступила едва ли не вся за широкую спину Льветарисны. Пусть он думает, что она просто провинциальная дурочка, не умеющая себя держать. Но уж лучше показаться дурой, чем оказаться узнанной им…
– Я очень рада знакомству с вами, граф, – церемонно сказала Марья Андреевна, протягивая Раднецкому руку.
Он почтительно поцеловал ее, а Аня, хоть и не любила ее, почувствовала острый укол жалости. Ибо лишь она осознавала трагизм сцены: мать протягивает руку тому, кто лишил ее сына… Впрочем, граф тоже, кажется, не знал, чью руку целует. Но это Аню не удивило: Андрей носил отцовскую фамилию – Столбов; и, если Раднецкий и помнил еще, через пять лет, это имя, он едва ли мог связать его с Березиными.
Что касается Льветарисны, то Аня помнила: когда случилось несчастье с Андреем, тети не было в Петербурге и вообще в России: она тогда, как делала ежегодно, на несколько месяцев уехала в Баден, на воды. Скорее всего, она тоже не знала, какую роль сыграл во всей этой трагической истории ее племянник…