вечере. Он задал несколько обычных светских вопроса о том, как давно она с маменькой и сестрой в столице, нравятся ли ей зимний Петербург и сегодняшний бал, – и это было все.
Его взгляд, – она танцевала с опущенными глазами, но несколько раз все же рискнула посмотреть ему в лицо, – его движения, даже то, как он держал ее правую руку в своей, а другой рукой обнимал ее талию, – ничто не выдавало каких-то посторонних мыслей или опасных для нее намерений.
«Да полно, узнал ли он меня, в самом деле? – несколько раз мелькнуло у Ани. – Возможно, это предложение повальсировать – просто совпадение, и я напрасно нервничаю?»
Но нет. Конечно, это не было совпадением. Она была не из тех, кого приглашают; она была некрасива, стара, в конце концов. А он не танцевал давно, – так сказала тетушка… И это было правдой, – Аня даже слышала удивленный шепот, когда граф взял ее за руку и ввел в круг танцующих.
Но тогда – почему он молчит?? Почему не спросит, что делала она около его особняка, зачем выспрашивала о нем, как оказалась в Ольгином борделе? Может, ему неловко, что Аня подслушала его сон и потом видела их с Ольгой там, на ковре? Но нет; этот человек не может испытывать чувство стыда. Он негодяй, без совести и чести. И хватит ей трястись перед ним; если он молчит, она заговорит сама!
И она решилась:
– Скажите, ваше сиятельство, лицемерие входит в круг ваших должностных обязанностей?
– Что вы имеете в виду, Анна Ильинична? – он поднял бровь и посмотрел на нее сверху вниз с самым искренним недоумением.
– Вы так старательно делаете вид, будто меня не узнаете.
– Никак не думал, что вам захочется говорить об этом, – он улыбнулся; кажется, ее смелость позабавила его. Эта улыбка разозлила Аню еще больше.
– Почему? Думаете, я вас боюсь? – бросила она язвительно.
– Мы оба оказались в тот вечер в достаточно неудобном положении.
– Ваше положение было куда неудобнее, – теперь уже заулыбалась Аня, ехидно. – Прямо на ковре, на полу…
Он остался невозмутим:
– Мне, право, жаль, Анна Ильинична, что вы, столь невинная девица, видели эту сцену. – Но по лицу его Аня читала, что ему нисколько не жаль, и он продолжает забавляться. Она начала задыхаться, – но не от быстрого танца, а от злости.
– Я не только много видела в квартире Ольги. Но и слышала, граф, – ядовито улыбнулась она.