Одна из девочек, лицо которой было обезображено отчаянием и безысходностью, схватила рюкзак и побежала по лестнице вниз. «В туалет…» – подумала я и пошла следом за одноклассницей, оглядываясь по сторонам в страхе быть замеченной.
Чего я боялась? Стать сообщницей той, которую обвиняют и у которой в эту самую секунду нет никого, кроме себя самой. Натягивая маску равнодушия, я неспешно двигалась в то место, которое на протяжении одиннадцати лет обучения в школе становится прибежищем виноватых, униженных и отверженных.
Лишь бы не ушла домой! Лишь бы дождалась!
Я не ошиблась. Алиса сидела на подоконнике, сжав кисть правой руки в кулак, и смотрела вдаль, как смотрит котёнок на своего хозяина в последний раз, перед тем как быть оставленным на помойке. Так выглядит человек, который почувствовал себя никому ненужным. Дело не в том, что думают о нём другие. Просто потерял себя в целом мире, которого почему-то стало мало. Отрешённый взгляд вдаль, потухшие глаза, опущенные плечи выдают это. Бледное лицо и нос, полный соплей, лишь подчёркивают нарастающую пустоту.
– Почему они так со мной? – спросила Алиса, не глядя на меня.
– Но ты же взяла чужое, – ответила ей я.
– Я не брала, – уверенно отпиралась моя собеседница.
Как не брала? К то-то из ребят видел, как Алиса после физкультуры рылась в чужих вещах, и оповестил всех.
– Обидно, что лучшие друзья мне не верят, понимаешь? – всхлипнула Алиса.
Понимаю! И неважно, что ты сделал. Хочется, чтобы приняли таким, какой уж есть.
Я знаю, что Алиса взяла чьи-то деньги, но просто не могу позволить ей разочароваться в людях. «Успокойся, я сейчас рядом. И это мой выбор – поддерживать тебя».
Я посмотрела в её глаза. Там не было слёз. Там хуже – там глубоко. Там безысходность. Ощущение, что сейчас утонешь и всё вот-вот должно закончиться, но почему-то «вот-вот» никак не наступает.
А где-то там, за пределами нашего малюсенького мира с тремя раковинами и пятью унитазами, идёт урок математики. Наших одноклассников учат повелевать цифрами.
А здесь сидит Алиса на широком подоконнике и смотрит глазами-озёрами вдаль. Я стою рядом и молчу, боясь вторгнуться в пустоту, которая безмятежно присутствует в отсутствии смысла. Нас объединяет ожидание. Ожидание конца, которым начинается начало.
Сегодня этим началом буду я. Каждый имеет право быть услышанным. Ведь человека характеризует не количество допущенных ошибок, а то, как он их исправляет. Каждому надо дать шанс на исправление. Разве не так должен проходить урок, кульминацией которого станет вывод о себе, получившем новое знание и трансформировавшем его в навык? Даже если вместо уютного кабинета ты учишься на подоконнике туалета.