«Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Этот, некогда Петруху призыв теперь не казался ему смешным. Действительно, спасать приходится себя самому. И этому есть, по меньшей мере, две причины. Первая: время – позднее, баня – на задворках, а значит, спасать некому. Вторая же заключается в том, что если бы кто-то и шел мимо, Петруха даже под страхом смерти не позвал бв на помощь, потому как смерть показалась ему гораздо легче, чем последующее за спасением посмешище. Не, уж лучше не жить.
Вот только, умирать Петрухе категорически не хотелось. За свои сорок два года он пересекался с Носатой уже дважды.
Первый раз, это было, – дай Бог памяти, – лет семнадцать – восемнадцать назад, – нет, наоборот, тогда это ему восемнадцать было. Уже жениться собирался. Тогда, в середине октября, выделил совхоз номерок на полушубок за примерную работу. Вещь недорогая, – двадцать девять рублей стоила, – только у единиц полушубки были: у лесозаготовителей, охотников и передовиков. Вещь престижная, в хозяйстве нужная, только плыть за полушубком нужно было в Заготконтору, на тот берег.
Лодка у него к тому времени уже имелась. Не катер, конечно, и вертлявая шибко, но все-таки лодка, – так, и река – не Волга.
И вот ведь как, полушубок, по сути, уже в руках, почитай, а без «блата» никак не обойтись. Правда, Заготскот – родич, и полушубок подобрал – тютелька в тютельку, а потому «замочить» – «сам Бог велел».
Так чаще и бывает: «дура-голова ногам покоя не дает». И чего на лодке ехать вздумал, если в полусотне метров ниже «Заготконторы» – мост, так нет же. Будто бы легче против течения плыть, чем тюк с полушубком тащить, – в гору-то, все равно, на лодке не заплывешь. Но что сделано, то и сделано. А теперь даже вспомнить стыдно.
Половину-то пути «на одном дыхании» маханул. А дальше еще и ветер супротив встрял. И уже не поймешь: как бы и холодно, а во рту пересохло.
А потом, сколько ни прикидывал, не мог понять, как себя из лодки выкинул. Сначала с поверхности промочить горло пристраивался, – не получилось. Волей-неволей пришлось черпак мыть. А чего там мыть? Прополоскал, – и выплеснул. С этого непонятки и начались. Вернее, закончились. Не заметил, как черпак за макинтош зацепился, да, так, с размаху, ополоски выплеснул, и себя вместе с ними. Из лодки. Далеконько от лодки оказался. Ему бы за лодку хвататься, а он «по-бабьи» к берегу поплыл.