– Д-да. Всё хорошо, даже лучше.
На лице Кровной засияла улыбка, и женщина вышла, также тихо закрыв за собою дверь.
Ранимова вновь посмотрела на стул. Её личико стало печальным и до боли бледным, как было когда-то ранее. Она была рада, что её кто-то поддерживал, выслушивал и не бросал. Она начала понимать, что не одинока и ещё кому-то нужна. Однако на щеках выступили слёзы: этот короткий душевный диалог смягчил её оледеневшую душу. Теперь она уже не знала как лучше: когда все жалеют или наоборот, когда все проклинают?
Уходя с работы, Мария продолжала надумывать себе презрительные поглядывания своих сотрудниц. Девушку это задевало, из-за чего она ускорила шаг и чуть ли не бегом покинула офис. На улице всё также моросил дождь. Людей в округе становилось меньше, а машин – больше. Через несколько минут она зашла в просторный грязный двор, окрашенный в серые и жёлтые, создавшиеся от внезапно выглянувшего Солнца краски. Ранимова увидела маленького ребёнка, одиноко копающегося в мокрой песочнице. Девушка слегка улыбнулась. Мария смотрела на её очаровательные, радостные глазки, на её счастливое личико. Девушке хотелось подойти к милой весёлой девочке и крепко обнять, нежно расчесать растрёпанные волосы. Ранимова хотела, чтобы она была её дочерью. Однако только стоило Солнцу скрыться за густыми тучами, как на душу нахлынула грусть.
«А вдруг у меня больше никогда не будет ребёнка?.. Вдруг… а если я никогда не увижу своего собственного ребёнка?..».
За трёхлетней девочкой пришла её мама и с недопониманием поглядела на Ранимову, которая всё это время наблюдала за ребёнком и умилялась. Девушка покраснела: ей сталось неловко и от своих мыслей, и от своего взгляда.
Перед подъездом Марию встретила группа разговаривавших на скамейке старух. Все они любезно поздоровались, кроме одной, что исподлобья поглядывала на девушку: будто ненавидела, будто знала о совершённом деянии. Ранимову это насторожило, и она, ускорившись, прошла к себе в квартиру.
Она подошла к входной двери и обнаружила выглядывавший из-под коврика листок. Девушка с тревогою в глазах осмотрела коридор и лестничную площадку – никого не было. Она переступила через порог квартиры, заперла на замок дверь и развернула чью-то записку. На ней были написаны следующие слова:
«Маш, это твой папа, Саша. Я к тебе приходил, но тебя не было дома. Ты наверное на работе, а я как всегда забываю, что ты уже выросла. Зайти у меня ещё раз не получится. На работе много дел. На телефон звонил-звонил, а ты трубку не брала. Ладно, я хотел прийти к тебе и сказать, что вечером часиков в шесть в пятницу мы хотели бы с семьёй посидеть все, поболтать. Ну как всегда. Придёшь? Только если не придёшь предупреди заранее, чтобы еды много не готовили, а то мама твоя опять ругаться будет. Всё, люблю тебя, Машунь.