Тота молчал. Он был зол, а она весело продолжала:
– Как вы поете, а танцуете! Гениально! Даже не думала.
– А ты что в кафе делала? – спросил гость.
– Я по выходным, когда наплыв клиентов, там подрабатываю посудомойкой.
– Посудомойкой? – удивился Тота. – И сколько… – Он не окончил предложение, но она ответила:
– Два рубля за вечер. Кстати, сегодня я ничего не заработала, отпросилась пораньше. Знала, что вы ко мне пошли, – улыбалась она, пытаясь быть к нему одной стороной лица.
– А как ты узнала, что я к тебе пошёл?
– Следила. Общага направо, а вы пошли прямо. Хорошо, что не заблудились. Пьяным на мороз – опасно.
– Я не был пьян. И вообще не пью. – И чтобы поменять тему: – Может, я дам тебе эти два рубля?
Вмиг улыбка спала с лица хозяйки. Тота тихо сказал:
– Прости.
– Да, ладно. – Она вновь засияла. – Это я и все, кто там был, вам должны. Такой концерт! Теперь я поняла, что такое лезгинка, джигитовка… А вы научите меня?
– Конечно! – Тут Тота загорелся, даже вскочил.
– Нет-нет! – испугалась Дада. – Это я так. Когда-нибудь… А сейчас чай, и я вас провожу.
– Я заплутаю, замерзну.
– Я вас провожу до общежития и вернусь.
– Из-за меня так рисковать?!
– Какой риск?! Минус тридцать пять – это сносно.
– Нет. Я не смогу. – Тота действительно очень боялся по такому морозу в такую даль идти, и хочет он остаться, давно хочет, но она уже серьезным тоном говорит: – Я сейчас пойду найду машину.
– Нет! – чуть ли не крикнул Болотаев. – Позволь остаться.
Она долго думала, молчала, а он приблизился вплотную со стороны, которую она всегда пыталась скрыть, и прошептал:
– Ты ведь любишь меня? – и тут же более страстно: – Я тоже!
Она молчала. Лицо её стало пунцовым, а шрам даже потемнел, и она задрожала.
– Что с тобой? – Он хотел было её легонько обнять, как она взорвалась:
– Не трогайте меня! – отскочила в сторону.
Не менее её испугался и гость. Надевая в спешке пальто, он попятился к выходу, у двери остановился, застыл.
Отчего-то именно в данный момент он вспомнил, что по предмету «режиссура» их учили, что в пьесе обязателен конфликт или противоречие, после которого происходит развитие сюжета, действий, диалога. Однако это по теории драматургии, где автор волен в изобретательности, а у него перспектива – ночь, лютый мороз, и больше он может вовсе не встретить её. А ведь он сказал правду по поводу взаимности их чувств, поэтому он тихо предложил: – Может, я останусь?