– Что-нибудь экстренное? – протянул Инок руку, принимая документы.
– До десяти – как обычно. В десять встреча с репортёром. – Говорил помощник всегда очень тихо, так что даже акцент не улавливался. Других это могло раздражать, но Сильвестр на слух никогда не жаловался, а потому не поправлял. Так даже лучше: меньше шансов, что до чужих ушей дойдёт.
– Думаю, он уже поджидает нас у ворот. Журналисты, особенно такие, как этот, обожают устраивать неожиданные визиты, в стиле налоговой, а то, что я – «ранняя пташка», не секрет. – Инок быстро пролистал оставшиеся документы. – Попроси налить дополнительный стакан сбитня, с собой, и угости нашего визитёра. А я пока заберу кое-что со склада. – И, не удержавшись, с усмешкой добавил: – Можешь развлечь его разговором, если хочешь.
Послушник, никак не прореагировав на иронию, на секунду склонил голову и вышел.
Сильвестр двинулся следом, но в коридоре свернул в противоположную сторону и, дойдя до лестницы, спустился на два этажа. Здесь ещё не было сыро, хотя жилыми эти помещений уже были. Ещё сотню лет назад именно тут, на первом подвальном этаже, располагались кельи послушников, но позднее служители Патриархальной Русской Церкви1 предпочли жить с бОльшим комфортом и приятным видом из окна. Сильвестр не видел причины загонять людей обратно под землю. В истязаниях плоти есть свои духовные результаты, но это должен быть осознанный выбор человека. Армейские методы здесь неприменимы.
Поэтому, перенеся в монастырь свою резиденцию, Инок отремонтировал этот полуподвал и сделал сухой отапливаемый склад, где хранилось практически всё: от сладостей на праздники до запасных частей электроники и техники, и даже кое-что посерьёзнее. Обычный прихожанин, забреди он сюда по нечаянности, сильно бы удивился при виде того, что именно хранится в православном монастыре. Инок Сильвестр был из тех, кто верил, что «всё, что может пойти не так, обязательно пойдёт не так». Но он также верил, что «какая тебе, нафиг, разница, если ты подготовился и к этому?». Amat victoria curam.
Взяв несколько бумажных пакетов, украшенных весёлыми картинками, Инок двинулся в обратном направлении и вышел во внутренний двор монастыря. Здесь было ещё очень тихо. Днём будет не протолкнуться от обитателей и посетителей, включая туристические группы. Уже через полчаса, когда загорланят первые петухи, появятся самые рьяные послушники и дежурные, но Сильвестра к этому времени тут уже не будет; он давно переложил бразды правления монастырём в надёжные руки доверенных братьев и сестёр и решал только самые острые вопросы, буде оные возникали. Остальное время он посвящал строительству церкви в том виде, в котором, как он считал, она не пребывала уже очень и очень давно. И поэтому каждый божий день, с пяти утра и до семи вечера, Инок Сильвестр выкладывал кирпичики, как делал это на протяжении нескольких десятков лет.