А когда он оставался наедине, начинал раскачиваться в кресле, прокручивая весь свой день в голове, затем хватался за голову, и сильно сжимал ее в тисках. «Как я устал». Еще в первые годы своей практики, Николай понимал, что жизненную дорогу он спутал еще в юности, и путь его теперь лежит, через чащу из колючей внутренней сдержанности, которую будто плющом обвивает злость и негодование на жизнь. Каждый раз, собираясь выписывать рецепт, или разглядывая нацарапанный диагноз, он уходил в задумчивость: «Больной не может лечить больного».
– Так, Валентина, не отвлекайтесь, – отбирая у нее сухой листок клена, и ловя ее потерянный взгляд, снова возвращал предмет. Этот прием всегда срабатывал. – Итак, расскажите, как это все началось?
Прошло немало приемов, чтобы Валентина смогла разговориться. Долгое время она сидела в кабинете и, сжимая губы, гордо крутила головой. Но сегодня был особенный день. На улице наступала осень, и листья, собранные пациентами со двора, пестрили яркими красками на холодном, бледном кафеле больницы, разбросанными и забытыми. Атмосфера праздника закружила осенним танцем в их головах, и они некрасиво улыбались.
Валентина достала из-под рукава новый листок, еще зеленый и стала крутить его в руке.
– Ко мне постучали из шкафа, – сначала неохотно, и с некоторым смятием бормотала себе под нос. Когда она увидела удивленное лицо доктора, то закивала как ребенок, которому не верят, при этом точно убеждалась сама, что говорит чистую правду.
– Из шкафа? – вскинул брови Николай Иванович, и тут же сосредоточено записал в тетрадь.
– Я не помню, когда это было. Была ранняя весна. Обычно с наступлением теплых дней, я открываю окно, чтобы слышать, как пробуждается природа. – пожала плечами, и снова принялась разглядывать белую фигуру в руках. – Но это было ночью. Я проснулась, и услышала стук. Подумала, что мне приснилось, легла поудобнее, и собиралась попытаться уснуть, но тут стук повторился. Я прислушалась. Подумала, может соседи, и слегка приподнялась, чтобы расслышать, от каких соседей идет этот звук. Не знаю, зачем мне это понадобилось.
Тут она смяла листок, и будто невзначай уронила его на пол, после серьезным тоном продолжила:
– Стук шел из шкафа. Моя кровать расположена так, что шкаф находится позади моей головы. Я его почти никогда не закрываю, но в тот вечер – закрыла, – она говорила и смотрела прямо перед собой, будто бы читала страшную книгу.