В ответ на его возмущение старпом молчал, а боцман, видя, что его слова не доходят до старпома, продолжил:
– И говно его я в шлюпке убирать не буду, пусть он сам его оттуда выносит.
– Ладно тебе выступать, дракон, – махнул на недовольного боцмана старпом, – потом с уборкой разберёмся, а сейчас и в самом деле парня надо помыть и накормить.
– Понял, – уже более-менее спокойно пробурчал недовольный боцман, подошёл к парню и толкнул его ногой: – Пошли.
Но парень, увидев злого боцмана, упал на колени и в голос принялся причитать на своём языке, из которого можно было вычленить только:
– Папа, мама, дай… бред ноу… – И он, чуть ли не плача и показывая в сторону моря, кричал: – Ноу, ноу, ноу.
Боцман почесал затылок.
– Похоже, он думает, что мы его хотим утопить, и хочет сказать нам, что его родители померли и у них дома хлеба нет. Чё делать-то будем? – Он в ожидании решения смотрел на старпома.
– Чё делать, чё делать, – передразнил его старпом. – Веди его в азиатский гальюн, там и отмоем, а потом заставим его отмывать собственное говно из шлюпки.
Боцман вновь направился к парню, но при виде него тот ещё пронзительнее что-то залопотал, и у него из глаз даже выступили слёзы.
Не выдержав такого зрелища, Пашинцев отодвинул рукой боцмана, зашёл к парню со спины, поднял под мышки его тщедушное тело и как можно доброжелательнее по-английски предложил:
– Пошли, помоешься и поешь. Хлеб будешь кушать. Воду будешь пить. – И он жестами сопроводил свои слова.
Парень, как будто поняв Пашинцева, поднялся и, всё ещё рыдая, уже пошёл сам.
Боцман открыл азиатский гальюн, Пашинцев подал туда воду, открыл её из крана и показал парнишке, что ему надо делать.
Глаза у того засветились благодарностью, он кинулся к струе воды и долго пил её, а потом стал обмываться и плескаться под её струями.
Подошедший фиттер принёс откуда-то старый комбинезон, поношенные рабочие ботинки, жестами показал, чтобы парнишка снял с себя свой провонявший и мокрый комбинезон и переоделся.
Счастливый помытый парнишка вышел из азиатского гальюна довольный и сияющий. Он понял, что ему тут зла не сделают, и радостно смотрел на своих спасителей.
Тут уже и боцман с фиттером без всяких напоминаний подхватили его и отвели в столовую, где Вера Ивановна навалила ему целую тарелку какой-то каши.