УДИВИТЕЛЬНО!
НЕВЕРОЯТНО!
ФАНТАСТИЧЕСКИ!
Да, обещания в этом городе оглушают, гипнотизируют и берут новичков в плен. Один день жизни по цене двух, бездельник. Только заплати.
Я свернул в переулок где-то в Вест-Энде. У черного входа перекуривали драконы и тигры, богини и демоны, клоуны и фокусники. Они быстрыми движениями смахивали пот со лба, чтобы не смазать грим. У стены напротив стояли вышедшие в тираж красные телефонные будки.
Бездельник отворил дверь и скомандовал:
– …back to work lads.
Богини накинули на плечи крылья, клоун приладил на место красный нос, драконы и тигры спрятали лица за громоздкими масками.
И карнавал исчез в черной дыре. Бездельник подмигнул и крикнул мне:
– Ты с нами?
А потом захлопнул дверь.
Вечер я провел в Гайд-Парке. Я плелся вдоль озера. Меня окликнул шепелявый голос. Пунцовые щеки остужал веер воскресной газетной сплетни.
– Сашаа, рад встрече. Изучаешь город?
Профессор. Он усадил меня на лавку и направил ладонью взгляд в сторону гусей. Узкие манжеты сдавили по-детски припухлую ладонь.
– Кажется, что еще вчера они впервые взлетели и нашли дом. Да, представь себе, для любой птицы домом навсегда останется то место, которое она впервые увидела с высоты собственного полета.
Его руки нашли опору в скамейке и раскачивали мультяшное туловище.
– Навык полета врожденный, да. Но, запомни, маршрут для перелета они выбирают не инстинктивно, нет. Видимо, каждое поколение выучивает его заново, набираясь опыта в стае. Такова их природа. Бог его знает, сколько тысяч лет они так летают, выбирая год за годом один и тот же путь.
Профессор поджал медно-седые брови, приподнял подбородок и сказал:
– Счастливое и беззаботное лето, не правда ли?
Эшафот молчания. Яма голода. Электрический стул лжи. От груди точно отняли рукавицы надзирателя надежд, и я выложил Профессору всю историю как на духу. Я уперся в твидовое плечо и захныкал. Так бессильно, что сгореть, провалиться, раствориться бы.
– Знаешь, если тебя и не надули бы в туристическом агентстве, то вряд ли сейчас было бы легче. Этот город гостеприимный, как рукопожатие медведя. Ненастный, алчный, беспокойный Лондон. Я преподаю, чтобы свести концы с концами. Моя воля, вернулся бы на двадцать лет назад и ни ногой сюда.
Профессор расстегнул терракотовую пуговицу жилетки и вывалил на колени полусферу живота.