Первое – проверить, не собирается ли он… Рин остановилась. Привычная цепочка действий устарела, ведь ей отныне не требовалось проверять, собирается ли он напасть.
– Доброе утро… Завтрак готов, – она еле сдержала улыбку. – Кофе?
Больной уже сидел в коляске с фонариком в руках. Он посмотрел ей в правое плечо, фонарик дернулся снизу вверх.
– Можно тебя расчесать?
«Нет».
– Можно тебя расчесать?
«Нет».
– Можно тебя расчесать? Прости! Это само… Просто все резко изменилось… А любые изменения даются мне трудно. Даже такие хорошие. Ты понимаешь?
«Да».
Жаль, Оллибол нельзя рассказать обо всем, что случилось, о том, что Джироламо отныне самый прекрасный пациент, что с ним можно разговаривать с помощью фонарика… Она бы так обрадовалась.
Вчера подруга вернулась без обещанной бутылки вина, что к лучшему, потому что Рин была занята Джироламо, а Оллибол сильно устала и пораньше легла спать. Она еще не успела рассказать Рин, зачем ее вызывали в департамент. Непременно расскажет сегодня.
Лестницы в доме милости были двух видов. Одна – узкая со ступенями – предназначалась для передвижения персонала. Другая – пандус – для транспортировки больных. Рин всегда сама спускала и поднимала Джироламо, но сегодня что-то поменялось, он нетерпеливо щелкнул пальцами, привлекая внимание к себе.
– Что такое? Забыл что-то в комнате?
Джироламо указал Рин на лестницу со ступенями.
– Мы не можем спуститься по ней. Твоя коляска даже не поместится.
Но пациент снова указал ей на лестницу со ступенями.
– Хочешь, чтобы я спустилась по ней?
Джироламо постучал пальцами себе по лбу. Теперь Рин знала, это значит: «Рин. Хороший. Мозг».
И Джироламо покрутил колеса каталки сам.
Если бы Рин была врачом, она бы обязательно отметила этот факт как положительный. Ведь у выжженных магов не так часто появляются желания, а здесь была четкая инициатива что-то сделать самому, даже такую мелочь, как спуститься по лестнице. Но ведь все начинается с мелочей. И уж если Джироламо может теперь сам передвигаться между этажами, то и Рин сможет построить хотя бы сантиметр моста к источнику.
Завтрак прошел превосходно, за исключением чрезмерно угрюмого настроения Оллибол, и это не давало Рин покоя. Что же такого сказали ей в департаменте? Она обязательно спросит у нее, когда они останутся наедине… А пока Рин всячески пыталась встретиться взглядом с подругой, чтобы, обнаружив в ее глазах привычный озорной блеск, перестать нервничать так сильно.