Учитель не делая акцент на опоздавшем ученике, видя стесненность мальчика, решил продолжать дальше урок.
– Итак, – сказал он. – Следующее упражнение на турнике.
Все десять ребят из класса подошли к перекладине. Девчонки в другом конце спортивного зала прыгали на скакалке.
– Кто первый? – спросил учитель.
Максим поднял руку.
– Отлично, – сказал учитель.
– Почему я должен лезть на турник?
– Потому что это школьные требования, – ответил учитель.
– Но мне это совершенно не надо.
– А я считаю совершенно наоборот.
– Мне не интересно как вы там считаете.
– Хм, – пораженный резкой фразой, хмыкнул учитель. Но сдержавшись, улыбнулся.
– Я имею право не лезть на этот снаряд!
– Парень, по-моему, ты опоздал, не так ли? Может тебе кол влепить, и ты пойдешь вон из класса? – резко взбесился учитель.
– Во-первых, я вам не парень, а Максим Стеклов.
– Максим, – сглатывая гнев, – сказал учитель, – если ты хочешь быть сильным, тебе придется считаться с тем, что турник входит в обязанность настоящего мужчины.
– А вы должны считаться с тем, что это мой отец восстановил этот спортзал. И в вашу каждодневную обязанность входит не делать акцент на моем опоздании. А еще мой отец заверил, что эти турники он снимет на следующей неделе и тогда можно будет поставить новые для занятий. А эти ржавые перекладины опасны для жизни.
– Так, кто полезет первый на турник тому сразу пять за полугодие? – выйдя полностью из себя, спросил учитель, не желая слушать вздор школьника.
Все молчали.
– Что пойдем тогда на скакалках прыгать с девочками? – учитель рассмеялся от собственной шутки.
– А может быть, вы сами проверите на прочность перекладину? – не унимался Макс.
– Легко.
Учитель снял с себя спортивную кофту, и прыгнул с раскачки на турник, сделал выход на две руки. Потом повторил трюк. Затем сделал склепку и решил, что может без ремней крутануть солнышко. Но руки предательски соскользнули, и учитель упал на деревянный пол.
Этим же вечером Макса родители сидели в кабинете директора, а сам Макс сразу стал любимчиком в классе. Макс начал ассоциироваться среди ребят, как человек, который может отстоять свои права. Но фурор Макса длился совсем не долго.
Вскоре Максу пришлось поменять школу, либо стать на учет в полиции. Отец Максима был бизнесмен и смог откупить сына от позора. Дела в двухтысячные шли у каждого по-разному. И отец Максима понимал, что деньги могут скоро закончиться. Бизнес тогда выживал, как мог. Кто-то шел в гору, а кто-то вешался в туалете, имея кучу долгов. Малый бизнес давили большие компании.