Немного времени спустя в новой волне посылки в колхоз опять потребовали человека от лаборатории. И опять мне сказали готовиться морально и материально (в смысле, запастись соответствующей одеждой, если нету). И тут – хоп! – появляется Олег Горбунов. Так что поехал он. А в третий такой же раз поехал Сергей Курчаткин, появившийся позже всех.
А я в тот раз так и не поехал. Зато пришлось ехать зимой, когда вдруг тоже потребовался «доброволец». Но колхозы – другая история, лучше их описывать отдельно.
Руководителем группы у меня был Сергей Николаевич Якорев. Он был из Сибири и иногда произносил не сразу понятные сибирские выражения, например, сказал мне как-то «рули шéметом», что означало «сбегай быстро». Ещё он любил выражение «что совой по пню, что пнём по сове», видимо, аналог выражения «что в лоб, что по лбу». Внешность он тоже имел соответствующую, сильно выше и шире меня (у меня рост чуть ниже среднего). Алик и Олег19 попали в группу рентгеноструктурного анализа. Наша группа из двух человек (включая руководителя) должна была заниматься Оже-спектроскопией, но пока спектрометра не было, анализировала разные образцы методом термического газоотделения. То есть какой-нибудь люминофор, предназначенный для работы в катодолюминесцентном индикаторе, помещался в пробирку и нагревался, а мы смотрели, какие газы выделяются и сколько, чтобы определить, хотя бы приблизительно, как он будет работать под электронным облучением – что из него может полететь неустойчиво прихимиченное, почему, скорее всего, он выйдет через некоторое время из строя. Для анализа мы собрали кустарную установку с омегатроном – кажется, омегатроны выпускались прямо тут же, на заводе, а может, и нет. Омегатрон – своего рода электронная лампа. В стеклянной колбе находится небольшой металлический кубик, не сплошной, а состоявший из шести отдельных сторон – электродов. На два из них подавалось напряжения для разгона электронов, и сквозь один из них стреляла электронная пушка. Она ионизировала газы, попавшиеся на пути пучка где-то в середине объёма куба. Два другие электрода увлекали ионы поперёк хода пучка, а через ещё два проникало магнитное поле, в третьем направлении, поперечном к тем двум. Под его действием траектории ионов искривлялись и они попадали или не попадали в приёмник. Это зависело от их соотношения массы и заряда, а также от приложенного напряжения. Напряжение постепенно менялось, и от полученной развёртки рисовался график – спектр, на котором можно было опознать пики разных газов. Некоторые сливались, но в целом, зная состав образца, можно было как-то разобраться. Не помню, пытались ли мы использовать эталонные образцы, или это при таком грубом методе было провальной затеей с самого начала. Но, помнится, какие-то пики мы пытались вычитать одни из других. Наверное, для опознания газов в случае, когда часть пиков сливались, а часть нет. Тогда можно было по индивидуальным пикам определить один из тех, что слились, и, вычитая, определить количество второго