Конечно, когда читаешь Амосова или Вишневского про работу полевых госпиталей охватывает ужас. Операционные под открытым небом, в руинах, отопление горящими в железных бочках кусками мебели и мусором. Вечно слезящиеся от гари глаза хирургов. Всё это было.
И чудовищные поступления раненых после боя. Когда в госпиталь на "пять врачей на конной тяге" за сутки приезжало по триста-четыреста пациентов. Перевязать-то каждый день проблема, не то что лечить каждого.
Но при этом таких госпиталей первого эшелона были сотни. Снабжение лекарствами и материалами было налажено. А за фронтом шли госпиталя второго эшелона, куда можно было отправить солдата на серьёзное лечение.
Гигантская, неподъёмная чисто организационная работа. Банально обеспечить такую массу больных и врачей питанием, крышей над головой, теплом и горячей водой – уже подвиг.
Во времена Крымской кампании, ещё в 19 веке, наш легендарный хирург Пирогов с гордостью писал как ему удалось вдвое уменьшить число умирающих после полевых операций солдат. Вроде и здорово, а когда понимаешь от чего гибли раненые становится не по себе.
Солдат после первой помощи или операций везли два дня через горы для посадки на корабли в тыл. В конце первого дня – ночёвка в горах. И никто из царских военных врачей, поголовно дворяне, даже не догадывались проехать с ранеными этот короткий маршрут.
Первый, кто это сделал, – Пирогов. После чего армейские снабженцы получили скандал. С боем хирург выбил для раненых тёплые одеяла. И добился, чтобы на этом ночном привале ослабленных операцией раненых поили горячей водой. И люди внезапно стали выживать.
Военные условия во все времена и во всех армиях мира примерно одинаковы. Полевая хирургия кровава и жестока, нужно спасти человека, остальное не важно. Но даже на этом фоне у Советской военной медицины таких проблем, как у Пирогова, не было.
И ещё одна история. Военное время – всегда расцвет эпидемий. Тиф, холера, дизентерия радостно поднимают голову. Профессор Каменский писал:
"В военное время у немцев эпидемии случались, а у нас нет. Заслуга в этом во многом принадлежит выдающемуся врачу и организатору науки Смирнову".
И вот после Победы, в 1947 году Смирнова назначают министром здравоохранения. Казалось бы – жизнь удалась. Сядь на попу ровно и сиди, получай министерскую зарплату, грозно хмурь брови на подчинённых. Но Смирнову ровно не сиделось, у Сталинских министров жизнь била ключом.