Только заступничество Тухачевского позволило освободить конструктора досрочно. И отправить всё так же бездумно тратить государственные деньги на заведомо негодную динамореактивную схему.
Кстати, с Катюшей ровно та же история. Птенцы Тухачевского пытались повторить уже существовавший германский реактивный миномёт. Тот самый небельверфер, "пускатель тумана", как мы уже написали выше. И не добились почти ничего толкового.
К тридцать седьмому году вместо знакомой нам всем Катюши была экспериментальная установка. С ровно теми же проблемами, что у немецкого аналога. Обеспечить устойчивый полёт снаряда не могли.
Ракета кувыркалась и летела куда глаза глядят. Ровно поэтому "небельверфер" так и не стал серьёзным оружием поля боя и задумывался для постановки дымовых завес или химических снарядов по площадям.
Доводили Катюшу до состояния грозной боевой машины уже перед самой Великой Отечественной. И совсем другие люди, команда Курчевского к этому момент через одного или стала к стенке или отправилась к лагеря. За вредительство при создании новой военной техники.
А перевесило чашу терпения вовсе не невольное покушение на Сталина на испытаниях. Гораздо более серьёзные проблемы с техникой. Попытка создать динамореактивный танк.
Выглядело, на взгляд технарей, откровенно странно. Взяли несколько боевых машин, отрезали привычно казённые части орудий. Потом навертели здоровенных отверстий в задней части башни и вывели наружу раструб сопла. Получилась здоровенная базука на гусеничном ходу. С дырявой башней.
На первых стрельбах чудо-машина вела себя довольно прилично. Снаряды даже долетали куда-то в район цели, хотя, с большой потерей скорости и способности пробивать броню.
Но вот когда на полигоне, как в бою, за танками пошла пехота – случилась беда. Гении изобретатели не догадались, что реактивная струя, бьющая из раструба назад, просто пожжёт пехоту. Так и вышло, пострадали люди. Только после этого на группу Курчевского навесили клеймо вредителей и взяли в оборот.
Маршал Голованов писал, что Сталин всегда давал честным работникам кредит доверия:
"Если человек в чём-то ошибся, но пришел и сам сказал прямо обо всем, никогда за этим не следовало наказание".
Но тут же маршал добавляет, что была и другая сторона. Высочайшая требовательность вождя и к себе, и к другим: