Я соскальзываю вниз, опускаюсь на дно фаянсовой ванны. Снова начинаю рыдать. От усталости, от бессилия, от тупой обреченности. Мысленно переживаю момент своей первой интимной близости снова и снова, по кругу. Кошмар не отпускает.
Все могло сложиться хуже. Прекрасно осознаю реальность. Понимаю до мелочей. Но этого могло и не быть. Будь я умнее. Не села бы в машину Андрея, послушалась бы свою интуицию.
Дура. Идиотка.
А этот громила… странно, что он остановился, прекратил, оборвал все в один момент. Неужели настолько сильно брезгует девственницами? На дух не выносит?
Или ему и правда стало меня жаль? Понял, что никакой шлюхи здесь не было, что он оказался моим… первым.
Боже. Как стыдно. Как жутко.
Я четко чувствую его сперму на своих губах, чувствую как головка утыкаются за щеку, потом толкается в нёбо. Обвитый набрякшими венами ствол до предела погружается в мое горло. Трахает, дерет, растягивает под себя.
Мускулистое тело. Жар чужой плоти. Боль, охватывающая низ живота, разгорающаяся внутри как неистовый пожар, снедающая остатки контроля, повергающая в ужас.
Как это забыть? Как прекратить помнить? Как перестать прокручивать в голове раз за разом?
Ничто не помогает мне смыть это. Никакая мочалка. Никакая вода. Нужно время. Гораздо больше времени.
Я смогу забыть. Смогу. Иначе никак.
А он… сам сказал, что не тронет. Подержит при себе какой-то срок, после отпустит на свободу. И все закончится. Я проснусь. Очнусь от этого нескончаемого кошмара.
Когда я выхожу из ванной комнаты, обмотанная полотенцем, громила кивком головы приказывает лечь на кровать. Без комментариев. Без единого слова.
Замираю, не отваживаюсь выполнить безмолвное распоряжение. Замечаю, что постельное белье свежее и чистое, видимо, слуги успели заменить простыни.
– Чего застыла? – резко бросает он. – Ляг на кровать.
Все-таки подчиняюсь. Сбрасываю полотенце и располагаюсь на постели.
– Ноги раздвинь.
Покорно развожу колени в разные стороны. Стараюсь смотреть в потолок. Глотаю вновь подступивший к горлу комок.
– Не зажимайся.
Матрас пружинит. А в следующую секунду я чувствую, как горячие мужские пальцы касаются меня. Но немного иначе, чем раньше. Нежно, осторожно, будто и, правда, нет желания причинить вред. И той прежней жадности нет.
– Нормально, – выносит вердикт и отстраняется, подает мне халат. – Посильнее пояс завяжи, а то спросонья не пойму, кто рядом трется, нагну и в жопу выдеру.