В час вечернего заката, когда город, остывая,
за фасад неровных кровель опускает солнца диск,
тени зданий, вырастая, удлиняются как сваи,
Петербурга острый профиль вам являя как изыск.
Будто в шахматах фигуры, что в цейтноте жаждут действа,
и расставлены повсюду, и вблизи и вдалеке:
Зимнего дворца скульптуры, острый шпиль Адмиралтейства,
знаменитая колонна – ждут на каменной доске.
Сам Исаакий, возвышаясь в центре Северной столицы,
вас приветствует поклоном, как учтивый джентльмен.
А Нева июньской ночью хочет смирной притвориться,
и мосты разводят руки, словно вам сдаваясь в плен.
В перспективе, разрывая облаков багрянец в клочья