Наедине с тобой и Петербургом. Стихи о любви - страница 9

Шрифт
Интервал


наконец, обладая друг другом вполне,
все свободное время, как два тунеядца,
проводя бурно, праздно и наедине.
Каждый августа день тесно связан с тобою,
все в подробностях вижу, как было б у нас.
Но оторваны мы друг от друга судьбою,
ты теперь лишь ночами приходишь, мне снясь.

Подарок

Из парадных, да из под арок,
обращаясь к тебе – межзвездной,
я хочу поднести подарок,
извини, если слишком поздно.
Я дарю тебе невские волны,
и гранита серого плиты,
и сияние шпилей-молний,
бронзу памятников отлитых,
и соборов немых изыски,
безупречных дворцов громады,
бриллиантов фонтанных брызги,
и дворов проходных шарады,
безнадежность метеосводок,
куполов златоглавых гидры,
и садовых литье решеток,
и тяжелых колонн цилиндры,
гору Пулкова для обзора,
и мостов бесконечных дуги,
я дарю тебе целый город,
и горсть пригородов в округе,
закоулки, где был и не был,
и прозрачные белые ночи,
только счастлива будь на небе,
я прошу тебя очень-очень!

Город судьбы

Петербурженка

Ты идешь проспектом Невским
так, что глаз не отвести,
ослепляя своим блеском
всех прохожих по пути.
Вдаль порхаешь легкой птицей,
в мыслях чем-то занята.
Шлейфом за тобой струится
неземная красота.
Вслед глядят на тротуаре
грациозной сей ходьбе.
Горожане щедро дарят
все внимание – тебе.
Город рад тебя увидеть
и побыть чуть-чуть вдвоем,
забывая о COVIDe,
о Беглове, обо всем.
Продавцам цветов награда —
поднести тебе цветы,
любоваться тобой рады
даже встречные коты.
Горделивою осанкой
украшаешь неба синь,
как античная гречанка
из сообщества богинь.

Что для вас Петербург?

Что для вас Петербург? Для меня – васильковое небо

и холодная сталь непокорной, ершистой Невы.

От заветной мечты, не исполненной в жизни, плацебо,

под наркозом которого словно находитесь вы.


Петербург для меня – это резкий, пронзительный ветер,

гнущий с треском и стоном тщедушных деревьев стволы.

Безмятежен в своем летаргическом сне на рассвете,

и таинственно мрачен под сенью полуночной мглы.


Это самый загадочный в мире, мистический город.

Он каналами речек и рек мое сердце обвил.

Острием стройных шпилей насквозь я проткнут и распорот,

признаюсь Петербургу в извечной и чистой любви.

В кабинете Петербурга

Адмиралтейское перо
макнув в чернильницу Исаакия,
на эрмитажном я бюро
набрасываю рифмы всякие.
Призна́юсь Питеру в любви,
его осанка – королевская.
С рожденья с ним одной крови,
и эта кровь, конечно, невская.