Лицо профессора Пладдера стало еще краснее, чем когда-либо.
– Назови хоть одного! – прогремел он.
– А, – насмешливо сказал Космо, – это сильно задевает, не так ли? Вы хотите, чтобы я назвал одного, что ж, я назову трех. Что сказали профессор Александр Джонс и профессор Абель Эйбл о существовании водяной туманности, и каково было мнение, выраженное профессором Иеремией Мозесом о фактическом приближении одной из них с северного неба, и что она может сделать, если столкнется с Землей? Каково было единодушное мнение всего совета о правильности моей математической работы? И что, – продолжил он, подходя к профессору Пладдеру и грозя ему пальцем, – что вы сделали с теми тремя депешами из Исландии, с Северного Мыса и с Камчатки, которые полностью подтвердили мое заявление о том, что туманность уже видна?
Профессор Пладдер начал запинаясь:
– Какая-то диверсия…
– А, – воскликнул Космо, приблизившись к нему, – ого! Диверсия? Тогда, ты признаешь это! Господин Президент, я прошу вас заметить, что он признает это. Сэр, это заговор с целью сокрытия правды. Великие Небеса, мир на грани того, чтобы утонуть, и все же гордыня чиновничества настолько сильна в этом трудяге Пладдере и других ему подобных, что они скорее рискнут позволить уничтожить человеческую расу, чем признают правду!
Космо Версаль говорил с такой огромной концентрацией умственной энергии и с такой очевидной искренностью убеждения, и он так явно разгромил профессора Пладдера, что президент, не меньше, чем другие слушавшие его государственные деятели, оказался в затруднительном положении.
Послышался скрип тяжело нагруженных стульев, тяжелое движение прошлось по всему залу, в то время как выражение недоумения стало видно на каждом лице. Поведение профессора Пладдера помогло изменить моральную атмосферу. Он был настолько удивлен обвинением Космо, основанным на фактах, которые, как он предполагал, были известны только ему и совету, что он вообще не мог говорить ни минуты, и прежде чем он смог привести в порядок свои мысли, его торжествующий маленький противник возобновил атаку.
– Господин президент, – сказал он, положив руку на подлокотник большого кресла мистера Самсона, которое находилось почти на уровне его груди, и заговорил с убедительной серьезностью, – вы исполнительный глава могущественной нации – нации, которая задает темп всему миру. В ваших силах оказать огромную, неисчислимую услугу человечеству. Одно ваше официальное слово спасло бы миллионы и миллионы жизней. Я умоляю вас, вместо того, чтобы вмешиваться в мою работу, немедленно отдать приказ о строительстве как можно большего количества ковчегов на основе усовершенствованных мною чертежей, насколько это возможно на военно-морской верфи возможно, это получится. Издайте воззвание к людям, предупредив их, что это их единственный шанс на спасение.