Саппалит - страница 43

Шрифт
Интервал


Надеюсь, мой крик кто-нибудь услышал.

Часть 2. Пленник

1

Наш пост находился на западной вершине. Сколько я ни пытался заметить его снизу, так ничего и не вышло. Он будто бы скрывался за невидимой, зеркальной стеной. Две утепленные палатки, в каждой по небольшой печке, фонарю, чтобы подать сигнал об опасности, спальные мешки да одеяла – ничего лишнего. И, конечно же, еда, которой я до сих пор не мог насытиться, сколько бы ни съел. Для предупреждения об опасности в светлое время, имелась куча хвойных веток и стволов, подожги которые, и воздух наполнится густым плотным дымом.

Дежурило четверо. Двое смотрели в бинокли, двое спали или занимались своими делами. Чаще всего болтали с остальными. Я рисовал или читал книги, пока позволяло солнце. Ночью включать фонари разрешалось только для подачи сигнала.

Менялись каждые три часа. Заступали на пост с восходом солнца. С ним же возвращались обратно. Доставляли нас на лошадях, высаживали у поста. Что бы ни произошло, мы знали: ждать лошадей раньше рассвета следующего дня бесполезно. Таковы требования безопасности. Если что случится, у нас всегда есть фонари и костер.

Попасть на вершину можно лишь одним путем: по спущенной сверху веревке. Взобраться по ней – хорошая тренировка. Как на вершину попали изначально, когда веревки еще не было, я не знал. Не знал и никто другой. Или не хотели говорить. Я удивился, когда меня первым делом поставили на пост. Похоже, я чего-то да стою.

Единственная опасность на вершине – сорваться с веревки. Гранчи говорит, такое уже случалось в его смену. Причем не с каким-нибудь новеньким, а с долгожителем.

– Невнимательность, вот и все. Излишняя самоуверенность. Когда сотню раз проделаешь одно и то же, ошибиться легче, чем кажется. Так и он, не до конца застегнул карабин. Ближе к земле карабин защелкнулся, но к тому моменту в его голове уже появилась хорошая такая дыра от ударов о скалы.

Гранчи любил эту историю. Как и другие. Кто знает, может, жизнь дана ему для сбора таких вот курьезов. Мы с ним быстро сошлись. Ему нравилось, что я слушал его истории, а мне нужна была чья-то поддержка. К тому же он с удовольствием отвечал на мои вопросы о Саппалите. Мы жили в одной комнате, и частенько я слышал, как он разговаривает сам с собой, рассказывает истории или обсуждает что-то вслух. Молчание и тишина были его проклятьем.