– Почему вы так уверены в этом?
– У меня есть предчувствие. Я в это верю и не смог бы объяснить вам этого, даже если бы хотел, – еще холоднее ответил земледелец, дав понять, что больше об этом он говорить не желает. Зрачки его странным образом сузились, отчего кожа на неприятном лице сморщилась, напоминая сгнивший садовый плод.
– Быть может, вы правы! Я скажу лишь, что согласна принять приглашение на ваше празднество, – я поспешила завершить беседу, предчувствуя, что дальнейшие вопросы могут обернуться большой бедой.
– Благодарю вас, сестра. Это большая честь для нас. Пойдемте за мной, – в голосе земледельца наконец послышались теплые нотки, а взгляд его снова стал обыкновенным, присущим каждому из нас. С этими словами он вновь взял меня за руку знакомой мертвой хваткой. Едва переставшие кровоточить раны открылись вновь и, должно быть, в этом тоже был некий символ, так же неведомый мне.
Проводник вел меня хитроумным маршрутом меж кривых стен деревенских лачуг. Хотя все поселение насчитывало не более полутора десятков построек, хаотично разбросанных на практически одинаковом расстоянии друг от друга, наше шествие затянулось. Мой поводырь то и дело кружил вокруг одной и той же постройки несколько раз, чем глубоко изумлял и настораживал меня. Я страшилась спросить, в чем причина сих действий, ибо уже начала привыкать к странностям, что происходили со мной буквально на каждом шагу.
Замысловато петляя между построек, мы не встретили ни единой живой души, кроме одной старой женщины. Перед ней стоял огромный чугунный котел, в котором кипело варево, смутно напоминающее своим ароматом ячменное пиво. Она отдавалась своему делу столь самозабвенно, что наше появление не произвело на нее никакого впечатления.
Наконец мы прибыли к огромной кованой двери одного из строений. Из всех прочих оно выделялось своей основательностью и добротной каменной кладкой. Хотя крыша жилища была так же, как и у остальных домов, укрыта соломой, она выглядела значительно свежее, будто бы ее постелили только намедни. Не оставалось сомнений в том, что за зданием тщательно следили, несмотря на разруху вокруг. Это сильно бросалось в глаза.
Внутреннее убранство помещения также показалось мне необычным. Весь дом состоял из одной длинной залы, в конце которой расположилась большая дубовая лестница. В ясный день здесь вероятно было достаточно дневного света, ибо в каждой из стен находилось по равному количеству весьма широких оконных проемов. Сейчас же рядом с каждым из них висело по свече на медном подсвечнике, отчего интерьер наполнялся теплом и мог согреть любого уставшего после долгой дороги путника.