Счастье пахнет тобой - страница 7

---

---

это счастье лишь во сне, –

я опять тебя теряю, –

лучше б ты не снился мне.

«Что ты стонешь так, моя…»

«Что ты стонешь так, моя

одинокая?

Что за боль тебя – душа –

рвёт жестокая?

Что в комочек ледяной

ты сжимаешься?

От кручинушки какой

плачешь, маешься?» –

«От разлуки стала я

одинокою, –

хромоножкой стала я,

кривобокою.

Будем вместе горевать –

– пригорёвывать,

дни и ночи коротать

да порёвывать». –

«А давай-ка я твою

ножку вылечу

и без палочки ходить

лаской выучу,

и бочок другой, прямой,

дай приделаю, –

заживём, душа, с тобой

жизнью белою.

А та, чёрная, тогда

похоронится,

и её тоска-беда

нам не вспомнится.

Стоит только пожелать –

всё изменится:

дни дождливые опять

солнцем сменятся».

«По ночам крошки прошлого мысли клюют…»

По ночам крошки прошлого мысли клюют,

птичьей стайкой к кормушке слетаясь

и толкая друг друга, молчат – не поют,

ухватить свою крошку стараясь.

Та кормушка не выглядит слишком большой,

но кормёжка в ней не убывает:

память столько бросает им щедрой рукой:

всем насытиться крошек хватает.

«Я жду, дорогой, – до сих пор…»

Я жду, дорогой, – до сих пор

жду звука твоих шагов,

спешащих ко мне через двор,

так жду всего нескольких слов,

сидя у телефона:

«Я приду через пару часов,

не уходи из дома», –

жду твоего тепла,

памятью только греясь,

жду, как всегда ждала,

ни на что не надеясь.

«Говорят: слезами не поможешь…»

Говорят: слезами не поможешь;

а зачем же горю помогать,

если ты и так уже не можешь:

ни смотреть, ни думать, ни дышать.

Как же дальше жить себя заставить?

Есть противоядье от него:

можешь душу бедную избавить,

вытравив улыбками его.

И освободившееся место

снова радость светлая займёт,

и в душе опять наступит лето,

сжавшись, пустоглазое уйдёт:

горе не живёт в садах цветущих

и в сердцах, от радости поющих.

«И солнце, и ветер, и брызги в лицо…»

И солнце, и ветер, и брызги в лицо, –

на палец ещё не надето кольцо, –

за быстрой «Казанкой»[1] на лыжах несусь,

по лилиям белым, и звонко смеюсь.

Темно и пронзительный ветер в лицо, –

и с пальца давно уже снято кольцо, –

иду, вспоминая, сквозь стынущий двор:

ту лодку, те брызги и лилий ковёр,

и Волги притоку – чудесную Созь,

легко вспоминая, без боли и слёз.

Тропинку к подъезду совсем замело,

а мне, к удивленью, тепло и светло,

как будто двор солнцем – тéм солнцем залит.

Пусть память тот день навсегда сохранит.

«Я отчаянно просила…»

Я отчаянно просила

Следующая страница

---

---