– Мне бы ещё что-нибудь в подарок купить, – осторожно начал он.
Для кого? – поинтересовался Азмат, не отрываясь от своего занятия, он продолжал что-то искать в большом сундуке.
– Для…– немного помялся Тарино, – для девушки! – признался он.
– Возьми платочек красивый, – предложил Азмат.
– А какой? – Тарино недоверчиво покосился на гору платков самых разных тканей и расцветок.
– Возьми под цвет её глаз, – посоветовал торговец.
– Её глаза рыжие и карие одновременно, я увидел в них пламя и землю, лесной орешник и каштан, какао и корицу, спелый янтарь и агат.
Азмат удивлённый оторвался от своего занятия, почесал всей пятернёй в голове и подытожил:
– Ну, тогда бери розовый, вон тот, что с цветами.
– Какой? – растерянно развёл руками Тарино, – Их здесь много…
– Ну что ты заладил, – возмутился Азмат, он подошёл и ловким движением фокусника вытащил из большой стопки платков один розовый с цветами шиповника, – вот этот подойдёт.
– Беру! – выдохнул Тарино.
– А, вон он где, – торговец вытащил какой-то свёрток: в простую серую холщовую ткань было что-то аккуратно завёрнуто и столь же деликатно перевязано бечёвкой. Азмат начал её осторожно развязывать, потом взял свёрток за один конец и как следует его встряхнул.
– Апч-хи, – чихнул бард, – пыльный, однако, костюмчик! – заметил он.
– Зато дешёвый, почти даром отдам, – ответил Азмат.
Тарино протянул руку к костюму и стал его разглядывать: немного потёртый от времени по краям рукавов, на воротнике и на локтях, облезлые пуговицы.
– Что это за лоскутья такие? – возмутился Тарино, – Пожалуй, что мой дорожный костюм и то поновее будет.
– Да ты приглядись хорошенько, тут ведь ткань дорогая, бархатная!
– Да ткань твоя съедена червяками времени!
– Как съедена? Слышь, обижаешь… Хороший костюмчик, немного потёртый, но это ничего, зато на тебе будет выглядеть шикарно. Ты бы лучше примерил, – и Азмат вежливо стал подталкивать Тарино к занавеске, за которой располагалась примерочная комната.
– Ладно, давай примерю твой пыльник, – согласился сам не зная уже отчего Тарино.
– И правильно, примерь; не костюм красит человека, а человек на которого он надет.
Тарино зашёл за занавеску, чтобы переодеться, несколько раз ему пришлось громко чихнуть, пока он встряхивал и надевал этот костюм. Он застегнулся на все пуговицы, завязал все шнурочки, отвернул манжеты на рукавах и глянул на себя в зеркало. Из зеркала на него смотрел немного взъерошенный мужчина с голубыми глазами в отменном новом, блестящем, словно только с иголочки сшитом бархатном костюме цвета бордо с черными атласными расшитыми манжетами и блестящими новенькими золотыми пуговицами.