Зарычав, Когтина поднялась на задние лапы.
Когтишкин испуганно сжался. Наверное, он зашёл слишком далеко.
Когтина отвернулась на мгновение, кажется чтобы смирить свой гнев, а затем медленно повернулась к сыну. Только теперь у неё в лапах был большущий снежок. Он был размером как раз с Когтишкина.
Его глаза округлились.
– Мама? Нет. Ты же не бросишь…
– Ещё как брошу. – И она бросила.
Вскоре он был весь, от носа до хвоста, запорошен снегом.
– Ха-ха! – сказал он, бросившись вприпрыжку сквозь снежные заносы. – Отличный бросок! Но я с тобой за это поквитаюсь!
Засмеявшись, его мать пошла за ним сквозь сугробы, уворачиваясь по возможности от снежков и изредка посылая свой собственный снаряд. Скоро у них заурчит в брюхе, но пока нет вреда в том, чтобы немного повеселиться.
Она набросилась на Когтишкина, рыча. Тот, хохоча, прыгнул в сторону и кувырком полетел по заснеженному склону. Он превратился в белый меховой ком, с каждым мгновением набирающий скорость.
Внизу была полоса льда, а дальше холодное море. Вода выглядела серой и стылой, но даже если Когтишкин свалится в неё, серьёзная опасность ему не грозит – толстый мех защитит его от мороза. Пускай он пока не научился как следует плавать, догрести несколько футов до берега ему не составит труда.
Сердце занялось в груди Когтины из-за другого. На горизонте совершенно неподвижно стояла тёмная фигура. И Когтишкин летел прямо к ней.
Когтишкин плюхнулся на брюхо на лёд у подножия снежного холма и захихикал:
– Спускайся сюда, мама! Это так здорово!
Она стояла на задних ногах, всматриваясь в фигуру. Она видела их на палубах кораблей, но на своих двоих люди не бывали в этих дальних северных регионах. Эта земля принадлежала одним только животным. Когтина хотела позвать своего медвежонка, но не хотела привлекать внимания незнакомца. Она начала спускаться по склону.
Когтишкин, кажется, не замечал человека. Он усердно бороздил пушистый снег, проделывая в нём туннели и поднимая облака белой снежной пыли.
Фигура не двигалась, не пыталась приблизиться. Это был определённо человек. Высокий человек, как теперь видела Когтина, подойдя поближе. И странное дело – на нём была шапка, сделанная из белого меха. Она никогда ничего подобного не видела.
Шапка была того же цвета, что мех полярного медведя.
По-прежнему ничего не подозревая, Когтишкин кувыркался и играл. Он понёсся к воде, подняв на крыло стаю арктических птиц. Как только они сели, он снова погнался за ними.