Он всё быстрее и быстрее удалялся от Когтины.
Она вприскочку пустилась с холма за своим сыном. Снег осел под ней, и она начала скользить. Всё, что она могла сделать теперь, – пытаться устоять на ногах.
Когда она спустилась до самого низа, арктические птицы слетели на воду. Когтишкин повернулся и посмотрел на неё.
– Ты видела? Я одну почти поймал, мама!
– Вернись сюда! – велела Когтина, спеша по льду. Она заметила, что что-то странное отделяет её от Когтишкина. Чёрная линия. Это была не трещина, а что-то выложенное поверх льда. И эта штука тянулась к приспособлению, стоявшему у ног человека в белой шапке.
– Ты переживаешь, что лёд может разломиться? – крикнул Когтишкин. Он подпрыгнул в воздух и снова приземлился на лёд, да так, что края окатило морской водой. – Я проверил, как ты меня и учила. Он держит меня!
Когтина повела мордой в сторону, где стоял человек в белой шапке.
– Мы не одни.
– Правда?! – воскликнул Когтишкин и, покачиваясь на задних лапах, огляделся. – Я никого не вижу.
– Это потому, что ты слишком маленький, – рыкнула Когтина, продолжая идти к своему сыну. – Но ты должен поверить…
Человек в белой меховой шапке согнулся над своим приспособлением, и вдалеке что-то щёлкнуло. Тёмная линия, выложенная поверх льда, взревела и загорелась. Воздух взорвался, рассылая вихрь снега и льда вокруг Когтины. Она заслонила глаза и едва выстояла под порывом. Когда же она убрала лапу с морды, то увидела, что взрыв взметнул столько снега и льда в воздух, что ничего не было видно на расстоянии нескольких футов.
Медведица взревела и бросилась к своему детёнышу, не обращая внимания на ледяную взвесь, висевшую в воздухе, коловшую ей нос и язвившую лёгкие.
Лишь когда снежная муть немного рассеялась, Когтина смогла увидеть, что случилось с Когтишкиным. Она встала и застонала.
Взрывом его сбило с ног. Он пытался встать на лапы, глаза у него были круглые от ужаса.
– Мама!
Из-за устроенного человеком взрыва между ними пролегла громадная трещина. Она расширялась прямо у неё на глазах.
Когтишкина уносило в море.
Он лежал посреди своей плавучей льдины, распластавшись лапами и вцепившись в лёд когтями, и отчаянно пытался удержать равновесие на зыби волн.
– Помоги мне! – завопил он.
– Я иду! – крикнула Когтина. Её малыш ещё не пробовал плавать – обучение плаванью было в числе первых дел, которые она запланировала на эту весну. Ей самой придётся подплыть к нему, а не наоборот. Когтишкин вонзил когти в лёд, его вело всем телом из стороны в сторону всякий раз, как волна покачивала льдину. Когтина прыгнула в воду, подняв новые огромные волны. Она принялась отфыркиваться, когда ледяная вода попала ей в нос и принялась есть глаза.