Заметив меня, Алёша отложил телефон и встал.
– Добрый вечер. Вы на презентацию? – он вытянул из стопки экземпляр. – Четыреста рублей, по карте?
Где-то в глубине и вправду бубнил микрофон, слышались слабые волны аплодисментов, смех. А за спиной Алёши, среди открыток с тем же Маяковским, календарей, значков, улыбался с небольшого плаката джинноподобный писатель, прижимая к бороде бирюзовую книгу. Такие же книги стопками стояли на ближайших прилавках и стеллажах, образуя вокруг кассы голубую пещеру.
– Нет, спасибо, мне Журавлёв нужен. Слово и мысль.
Маяковский на футболке обернулся, будто проверяя, хорошо ли приклеен плакат, снова повернулся и включил компьютер.
– Журавлей?
– Журавлёв. Александр Павлович. Слово и мысль.
– У нас научного мало. Вряд ли. Нет, не вижу.
Он снова взял телефон, потёр пальцем.
– Вы электронную почитайте. В интернете смотрели? Много сервисов есть. Вот, например, – повернул телефон ко мне, – Вот и Журавлёв ваш. Александр Павлович. Слово и мысль.
– Мне бы по старинке. И так глаза ничего не видят. Да и не воспринимаю я.
Алёша снова нырнул в телефон, открыл было рот, но вдруг сморщился, посмотрел на меня с сомнением:
– Книга для внеклассного чтения? Это вам в Дом книги надо. Литература для школьников. Или заявку оставьте. Как ваша фамилия?
– До свидания.
В библиотеку я не поспел. Стемнело совсем, да и замёрз. Думаю, ещё одна бессмысленная и бессловесная ночь мне сильно не повредит, а без паспорта всё равно не запишут. К тому же ближайшая к дому библиотека находилась за длинным виадуком, пешком по которому идти тяжело, грязно и противно. Завтра прокачусь на машине.
Библиотека встретила Горьким. В холодном зелёном тамбуре великий писатель жал гипсовую голову в обрубки плеч, и был настолько хмур и неприветлив в трактовке неизвестного скульптора, что казалось: будь заказан он исполнителю в полный рост, уж точно бы имел хвост и пару безпёрых крыльев.
Проверив в кармане паспорт, я вошёл.
– Добрый день. Мне бы в библиотеку записаться.
– Здравствуйте. Запишитесь, пожалуйста, только пальтишко придётся снять. Гардероб у нас напротив, в верхней одежде не принято.
Я отправился напротив.
Пожилой татарин взял моё пальто, выдал номерок и бахилы. Унизительно шурша, я вернулся в читальный зал.
Библиотекарша интересная. На актрису похожа какую-то, не помню. Улыбается, на плечах платок поправляет. Самой же ведь холодно, отопление ещё не включили, а всех в гардероб гонит.