Эквиваленты многих из перечисленных фразеологизмов присутствуют и в других языках; к тому же иностранные языки имеют собственные поговорки с номинациями животных, которые не сохраняются при переводе на русский, но при их лексико-семантическом анализе в языке оригинала также вызывают вопросы об этичности и гуманности с точки зрения современных подходов к обращению с представителями фауны. Одной из ллюстраций здесь может служить английская поговорка beat a dead horse, имеющая значение «напрасно стараться, делать что-либо тщетно», но в дословном переводе представляющая собой словосочетание «бить мёртвую лошадь».
С недавних пор зоозащитниками поднимается вопрос о целесообразности вывести из речевого употребления фразеологизмы, противоречащие нормам гуманности. С такой инициативой несколько лет назад выступила американская организация «Люди за этичное отношение к животным» (англ. People for the Ethical Treatment of Animals, PETA), предложив разработанные ей «гуманные» субституты для перечня поговорок, отрицающих, по её мнению, ценность животных как существ, заслуживающих лучшего обращения со стороны людей. «Подобно тому, как стало неприемлемым использование в речи слов, дискриминирующих людей по расовому признаку, сексуальной ориентации или недееспособности, фразы, которые преподносят жестокость по отношению к животным как обыденность, должны исчезнуть, по мере того как люди начнут признавать за животными ценность, которую те заслуживают»1, – сказано в аккаунте организации в Твиттере [3].
Тем не менее, рекомендация PETA не повлекла за собой императивных актов со стороны каких-либо инстанций, уполномоченных регулировать языковые нормы в США или иных государствах, и тем более не повлияла на речевые обычаи. И, несмотря на тесную связь языка и мышления, о которой сказано в начале данной статьи, это не свидетельствует о неготовности общества улучшать своё обращение с животными.
Во-первых, язык, являясь неотъемлемой частью цивилизации, развивается вместе с ней, что позволяет учёным рассматривать его как некое подобие живого организма. И этим объясняется то обстоятельство, что любой естественный язык изменяется постепенно, с течением десятилетий, и исключительно в силу влияющих на него социокультурных, этнических и демографических факторов, но не на основании исходящего от некого инициатора распоряжения. Если для официально-делового, научного и, в крайнем случае, публицистического стиля существует возможность принятия и искусственного внедрения новых лексических и синтаксических стандартов, то для разговорной речи подобное немыслимо.