Творец, уходя со сцены за кулисы, вежливо приветствовал молодых театралов и желал успеха, но поговорить лично захотел только с Жаном.
А что? Я люблю скорость и свободу, – протянул Десятый, усаживаясь на мотоцикл позади Жана. Крокодил внутри тихо лязгнул пастью и снова приоткрыл ее.
Тогда вперёд!
Они мчались по ночному Парижу, старые улочки и закоулки, мимо
маленьких и больших площадей, навстречу судьбе. Приближаясь к одному из светофоров, Десятый заметил боковым зрением спортивную машину, летящую на огромной скорости справа прямо на них. Заметил и тихо усмехнулся.
Десятый очнулся на полу, в незнакомом помещении. Жана рядом не было.
Пол был влажным и склизким. Старая старая отполированная временем плитка с замысловатым орнаментом. Он приподнял голову, она как будто немного прилипала к полу, вязла в чем-то склизком. Он прикоснулся рукой к месту, где должны были быть волосы и понял, что абсолютно лысый. Тело казалось более массивным и одновременно каким-то увядшим. Особенно широки были его массивные бедра.
Помещение было узким и вытянутым, как длинный коридор. По обеим сторонам от него тянулись ряды полок, заполненных и заваленных чем-то доверху. Потолок уходил ввысь, как колодец. Он приподнялся и сел. Где-то далеко, коридор заканчивался окном, к стёклам которого был приклеен черно-белый пейзаж.
Другая сторона коридора заканчивалась старой деревянной дверью лилового цвета. За ней что-то слегка билось и пульсировало. Десятый присмотрелся к полкам. Когда-то в будущем он посещал древний книжный магазинчик в Венеции. Там на полках лежали редкие древние фолианты, казалось, слипшиеся от сырости и старости. Здесь картина была похожей, только слипшихся старых книг было гораздо больше, просто невероятное количество покрытых каким-то склизким веществом слипшихся книг. Полки уходили далеко вверх и счету книгам не было. Он пригляделся и заметил странное дрожание или вибрацию, которая исходила от книг. Они будто были тёплыми и живыми и из каждой торчала красная нитка-закладка. Нити не заканчивались, а тянулись и тянулись куда-то еще выше.
Совсем рядом, на уровне глаз, он заметил фолиант, обложка которого была темно-зелёной, и на ней выбито… его имя. Красная Нить, торчавшая из книги была оборвана и дымилась. Она была крепко спутана, как и все прочие нити, с другими, такими же, закладками, уходящими вверх.