Военком города Ворошловограда Нечипоренко сидел за письменным столом, охватив голову. По левую руку на столе был чёрный телефон, по правую лежал пистолет системы тэтэ. Дверь в комнату открылась, и на пороге появился рыжеусый старшина Головков, стреляющий бешеными светлыми глазами.
– Ну? – только спросил он. Военком опустил руки и, посмотрев на старшину, ответил:
– Телефонограмма получена, всеми силами выдвигаться на станцию и удерживать.
Краснолицый старшина ещё гуще покраснел:
– А чем удерживать? Одно пацаньё у меня во дворе, многие винтовку в глаза не видели.
– Вот и не увидят – наши, когда из города уходили, весь арсенал обчистили, а что не смогли унести, так разбили или погнули, чтоб фрицам не досталось.
– Здорово! – зло ухмыльнулся старшина и шмыгнул своим картофельным носом.
– Я пытался объяснить, а меня матом покрыли… Приказ, орут, и всё тут: любой ценой станцию удержать… Понимаешь, «любой ценой», а не исполнишь – трибунал!
– Господи! Так пацаньё ведь! А я попробую звонить?..
– Связи нет.
– Твою мать! – выругался старшина. – Ну что делать-то, Иваныч?
– Сам не знаю, а приказ не выполнишь, сам знаешь…
– А это зачем? – кивнул старшина на тэтэ.
– Мне приказа отступать не было, а немец прёт… сам знаешь…
– Так ведь на убой пойдём! – простонал старшина, потом будто что-то вспомнил. – А може у него, начальства-то, хитрость такая задумана, нами внимание отвлечь, а самим вдарить…
– Шо за хитрость такая, шо несешь, ты где голову у начальства отыскал?
– Так шо делать-то… – растерянно спросил старшина.
– Как шо, приказ исполнять, иначе сам знаешь – суд да позор! – военком немного помолчал и достал из карманов галифе папиросы, положил на стол. – Знаешь что, идите-ка вы до станции, а там, как совесть подскажет…
– Понял, – сощурился старшина хитро, и сам подумал: «А там отпущу на усе четыре!..»
– Ну, тогда выполняй, – мрачно пробормотал военком.
Старшина вышел. Военком встал и подошёл к окну: по двору слонялись призывники, некоторые с мешочками с нехитрой снедью, которую им собрали родные в дорогу, многие в рубашках вышиванках – совсем детвора. Вот появился старшина, они неумело выстроились перед ним, видно старшина им что-то говорит, потом встал во главе колонны, и все двинулись со двора. Военком снова сел за стол, будто что-то выжидая и прислушиваясь к странной тишине, поглядывая на портрет Сталина, будто испрашивая у него совета. Несколько раз поднимал телефонную трубку, но трубка молчала, несколько раз брал пистолет и, повернув к себе, вглядывался в дуло, будто ожидая что-то там узреть. Прошло около получаса. Вдруг тихий стук в дверь.