– С помощью Vis Viva, конечно, – сказали оба в один голос. Женщина продолжила, – Наши родители – и мои, и Аврамовы, – были в числе Великолепной сотни. Это лучшие практики за всю историю Центана. Они одновременно направили на Авеля всю свою силу, и им удалось его уничтожить. Правда, многие тогда погибли. Но они знали, на что шли. И мы ими гордимся!
– Соболезную, – искренне сказала Дарья, – Извините, что затрагиваю старую рану, но… отчего они погибли?
– Применение Vis Viva отнимает много сил. Они отдали их все, – лаконично ответил мужчина и обратился к своей спутнице, – Пойдём, Сара. Завтра ещё вернёмся и обязательно найдём своего малыша. А пока все детишки будут в надёжных руках, – тут он слегка поклонился Даше и посмотрел на радужный домик.
Детишки? Только этого ещё не хватало. Даша не могла быстро сообразить, о чём идёт речь, поэтому представила себя матерью большого семейства. Троих, или нет, пятерых детей, которые кинутся ей на шею сразу, как она войдёт, и начнут выпрашивать гостинцы с другой планеты.
Пока она думала, пара удалилась. Райн окончательно скрылся за горизонтом, и на улицах загорелись фонари. Дарья опомнилась: откуда свет? Вместо фонарей ведь были обычные вазы на высоких ножках. Она пригляделась: на цветах, издавая сияние ярче ламп накаливания, сидели множество бабочек, чьи тельца сияли всё тем же золотым. Они ползали по бутонам, видимо, собирая пыльцу, одновременно обеспечивая население бесплатным освещением.
Что ж, ещё одной загадкой меньше. Дарья с облегчением вздохнула и вошла в здание. Внутри оно было таким же радужным. Первый этаж занимал детский приют – туда помещали тех, чьих родителей сгубила новая болезнь, о которой упоминал ещё Белиал. Даша поняла это из приветственных плакатов, висящих прямо перед входом. С души упал огромный камень – так вот о каких детишках говорила та пара!
И тут девушка почувствовала усталость. Суматоха этого дня долго не давала ей прислушаться к ощущениям тела, но теперь они всё-таки дали о себе знать. Она решила изучить все этажи как-нибудь потом. А пока её тянуло наверх, под самую крышу. Сопротивляться этому желанию не было ни сил, ни необходимости, поэтому она поднялась по ступеням и вошла в единственную на этаже комнату.
Это была её комната. Дарья почувствовала это сразу. От всего окружающего веяло чем-то родным: от кровати, повёрнутой так, чтобы видеть из окна звёзды, от жёлтых гирлянд на стенах, от стеллажа с книгами, от фотографий на пробковой доске… Девушка приблизилась, чтобы рассмотреть их. На большинстве была изображена какая-то девушка с длинными волнистыми локонами медового цвета, миндалевидными голубыми глазами и узким лицом. Дарья, заподозрив что-то, заглянула в висящее рядом зеркало – первое встреченное в Центане – и вновь вынуждена была удивиться. Так вот, значит, как она теперь выглядит!