– Я понимаю, понимаю, – чесала ему шею Катя. – Я бы с радостью тебя отвязала, но немцы не хотят, чтобы ты гулял на свободе. Понимаешь, родной?
С этими словами она встала и взяла ведро. Пёс сразу заскулил, стал переворачиваться на спину, изгибаться, прыгать, но ей нужно было идти. Выйдя в поле, девочка ощутила частичную свободу от оккупантов. Но это было ложное чувство. Никуда она не денется от них. Грустно вздохнув, Катя оглянулась на родное село и пошагала к лесу.
* * *
– Потом к нам подошёл дядя Игорь и отдал Коле Туку, – рассказывал Костя о их похождениях на улице.
– Туку? – поставила на стол кипяток Анна.
– Он её так назвал, – сделал глоток Сева. – Коль, как лошадку зовут? – повернулся он к младшему брату.
– Тука, – стучал игрушкой по столу тот.
– Ты мой хороший, – поцеловала его голову женщина. – Спасибо, что взяли его с собой.
Тут в дом вбежал запыхавшийся немец и, отдышавшись после бега, обратился к своим на их языке. Он проговорил что‑то очень быстро, но взволнованно и эмоционально. Фрицы быстро вскочили с лавки и стали громко о чём‑то спорить. Они восклицали и явно нервничали. После не очень длинного разговора, все поспешно вышли из дома, оставив женщину с детьми одну.
– Мама! – подбежал к Анне Коля. – Что происходит?
– Не знаю, мой хороший, – вздохнула тяжело та и обняла сыновей, – не знаю.
* * *
В это время Катя пробиралась по лесу и пела:
– Расцветали… – она спрыгнула с бревна, – яблони и груши. Поднялись… – девочка убрала ветку, – туманы над рекой. Выходила на берег Катюша. На высокий… берег на крутой, – она выпрямилась и потёрла нос. – Выходила на берег Катюша. На высокий берег, на крутой.
Это была её самая любимая песня с первого проигрывания. Она пела её фактически везде и всегда, при этом доставала ей всех троих братьев, но мать была не против того, чтобы её дочь развивала музыкальные способности и молчала, даже если «Катюшу» девочка пела двенадцатый раз подряд. Наверху кружили птицы, лысые ветки деревьев остолбенели на холоде. Лес был густым, приходилось аккуратно переступать все кочки и неровности, перелазить поваленные молнией деревья, а иногда пробираться и под ними. Это ещё пол беды, вот путь назад с полным ведром ледяной воды будет гораздо труднее. Всё это усугублялось каким‑то странным чувством, девочка ощущала смутную тревогу. Она старательно гнала от себя дурные мысли и продолжала путь, но неприятное ощущение не желало покидать её. «Я что – то забыла?» – перебирала варианты у себя в голове Катя – «Ведро дырявое?» – девочка взглянула на железный предмет, но дно было целое, так же, как и стенки. Она остановилась и огляделась. Дорога верная, не заблудилась. Катя продолжила путь, продолжая мучиться предчувствием.