Потом стала выжимать из себя ещё, чтобы заполнить блокнот.
Помню только строчку: Девчонка взбивает перину… Снежинками перья летят…
Это я о сказке «Метелица».
В общем, как я теперь осознаю, получилось жутко безобразно и, как говорится, ни в склад и ни в лад.
Но тогда я гордо принесла свой блокнот со «стихами» в школу.
Моя первая учительница была поразительным человеком.
Ей удавалось совмещать строгий порядок и творческую атмосферу в классе. То есть, она удачно и победно запрягала «в одну упряжку коня и трепетную лань»! Класс наш отличался высокими оценками, дружбой и любовью к прекрасному. Классные часы проходили, как театры-студии.
То мы учились сервировать стол со всевозможными ухищрениями этикета, то разыгрывали сценки знакомств, попутно на всю жизнь запоминая, кто здоровается первым, кто подаёт руку, кого кому представляют.
То мы ходили в музеи и театры.
То сами устраивали «капустники».
И Маргарита Александровна никогда не пресекала полёт детской мысли, главное, чтобы это было не баловство, а плод раздумий. Мы не боялись высказываться или спрашивать на отвлечённые темы даже и на уроке. Она приветствовала движения разума или фантазии и не обрывала учительским окриком.
Но если она говорила :
– Вернёмся к уроку!
Тут уже воцарялась напряжённая тишина и сосредоточенность.
Поэтому никто не удивился, когда я на уроке арифметики вдруг подняла руку и любезно сообщила, что я написала книжку стихов. При этом предъявив овеществлённое доказательство – самодельный блокнотик.
Маргарита Александровна с неподдельным интересом предложила мне выйти к доске и познакомить класс с моим творчеством.
С превеликим достоинством и апломбом я вышла и прочла…
Маргарита Александровна как-то натужно покраснела в лице, глаза её сияли озорными чёртиками, но она проявила чудеса самообладания и не расхохоталась.
Наоборот, она обратилась к классу:
– Дети, вам понравились Ирочкины стихи?
Представляю, какой самонадеянной вороной я стояла у доски, важно ожидая похвалы за… ну, стихами то никак было не назвать.
Но вот что интересно, классу понравилось!
Скорее всего им понравился сам факт, что у них завёлся свой поэт, да ещё не побоявшийся громогласно огласить свои вирши.
Вышло почти как у Носова: «Я – поэт, зовусь Незнайка! От меня вам – балалайка!»
Мне даже аплодировали!