Самое интересное – когда я начала оформлять опекунство, мне даже в голову не приходило, что у меня может что-то не получиться. Уже потом я узнала, что мне могли бы не доверить детей в силу возраста или жилищных условий, размера дохода. И ведь такое нередко случается.
На тот момент я была студенткой четвертого курса и не могла полноценно работать, только подрабатывала. Но мне даже в голову не приходило, что я могу проиграть. Тогда я этого НЕ ЗНАЛА – и слава Богу! Ведь когда ты не знаешь, что можешь проиграть, не остается ничего иного, кроме как выиграть. Такая безусловная вера в успех мне очень тогда помогла.
Помню день похорон, поминки. Очень много народа. Мама ушла в расцвете лет, красивая и молодая, ей было всего 42. В таком возрасте у людей сильны социальные связи, много друзей, коллег. А мама к тому же работала начальником цеха. Вся «Татмебель» пришла ее проводить в последний путь. Родственники, знакомые, соседи и, конечно же, друзья. Мама умела дружить, и друзей у нее было много.
Я смотрела на всё, как на черно-белое кино. Сестренки занимались своими делами и пока не осознавали, какая глубокая потеря их настигла. Они переживут эту боль гораздо позже, а в тот момент они еще играли, общались, жили своей обычной детской жизнью. Для меня же мир словно раскололся на две части: «до» и «после».
Ко мне подходили люди, начинали издалека, но в конечном итоге всё сводилась к одному: «Ты уж их не оставляй». «Их» – имелось в виду сестёр. Я выслушивала подходивших ко мне, молча кивала и понимала, что все они тоже по-своему переживают за малышек. И откуда им было знать, что у меня нет выбора. Вернее, выбор только один – бороться за сестер до конца и вырастить их счастливыми.
Честно говоря, не помню в подробностях, какие документы мне пришлось собирать, какие инстанции посещать. В памяти лишь запечатлелось, что очень много ходила, ездила, общалась, встречалась, разговаривала. Собирала бумажку за бумажкой – всё, что мне велели в опеке. Надо было подготовить внушительный пакет документов.
Всё это происходило как во сне, потому что я еще не могла смириться со смертью мамы. Мне казалось диким, когда кто-то в транспорте громко смеялся или, например, обсуждал какие-то мелкие проблемы. Мелькала мысль: «Боже, как можно всерьез думать об этом!» При этом я понимала, что все вокруг живут своими заботами, жизнь продолжается.