Он не проводил её до дома, на этой же площадке, рядом с футбольными воротами, он вцепился в её губы, слишком грубо, тупо, а после сказал сухое: до завтра! Она шла по длинной, пустой улице в полном одиночестве. Серый свитер колыхал ветер, пока она пыталась распутать чёрные наушники. Когда она подошла к порогу дома, своего дома, Келли остановилась. Осмотрела окна, и вернулась на длинную улицу, села на высокий бордюр, спустив ноги на дорогу. Я понял, что у неё нет ключей, поэтому она достала из портфеля сэндвич и откусила большой кусок. Когда пошёл дождь, по её щекам побежала чёрная тушь, может быть, она плакала? Этого никто не узнает, кроме неё. Она думала, что совсем одна здесь. Но всё это время я был так близко, совсем рядом. По ту сторону объектива.
Я всегда был по ту сторону объектива, всегда боялся поменяться местами со своими моделями.
***
Дома меня ждали гости. Я остановился напротив своего окна, присмотрелся на живые силуэты в гостиной. Бек прыгала на диване, я видел силуэт папы и силуэт мамы, но там был кто-то ещё. Конечно, моя двоюродная бабушка, наверняка пришла вместе со своей хорошей подругой. Пока я добирался до своей улицы, начался настоящий ливень, поэтому я как мог, поправил мокрые волосы, дыхнул в ладонь, пытаясь понять, не пахнет ли сигаретами. Лишь после ступил на крыльцо и отворил входную дверь. Я зашёл со стороны кухни, которая была пуста, сразу скинул с себя мокрую кофту, оставаясь в такой же мокрой чёрной футболке.
Пустая лестница на второй этаж, я достал ключ из маминой вазы, открыл дверь спальни и скрылся в своей комнате. Никто не заметил, как я пришёл, это было к лучшему. Наверное, хотя мой телефон разрывался от сообщений папы. Он спрашивал, где я, а я, как самый ужасный сын, игнорировал его сообщения.
В ванной я взъерошил свои волосы полотенцем, пытаясь придать им хоть какой-то объём, выпил таблетку, что забыл взять с утра, переоделся, открыл новую жвачку. Кто бы видел взгляд отца, когда я спустился вниз в домашней одежде. Но отчитывать меня при гостях он не стал. Бабушка, что сидела в кресле, тут же бросилась ко мне, расправив руки. Я обнял её. Объятия всегда были такими нелепыми, странными.
– Уолтер! – протянула она моё имя, я улыбнулся, зная, что она скажет мне.– Как тебе не стыдно быть таким красивым? Ты заставляешь старую бабку краснеть, – она легонько похлопала меня по горячей щеке.