Фарида видела Флюру лишь однажды, год назад, когда та приехала на похороны своего отца, её свёкра. Как оказалось, Гилимьян, тайно переписывался с сестрой, отправляя письма со станции. Иначе бы деревенский почтальон разнёс, что он не прервал связь с отверженной. В день смерти отца он пошёл в контору и позвонил Флюре на фабрику, а та вскоре приехала и проводила отца в последний путь.
Фарида удивилась, увидев женщину с короткой стрижкой, с непокрытой головой и с яркой губной помадой (Флюра, конечно, бросала вызов общественному мнению). Еле заметный горбик не мог лишить её женского очарования и стати. Бывшие односельчане смотрели на молодую женщину как на шайтана. Они осуждали Гилимьяна за то, что он позвонил ей и впустил в отчий дом.
Непонятая и лишняя на своей родине, Флюра, однако же, была нужна на чужбине. В деревне её порицали и обвиняли в смерти родителей – в городе ценили и уважали как специалиста. Приехав в Челябинск, она устроилась работать на ткацкую фабрику и удивляла всех тем, что всё спорилось в её руках. Когда установилась новая власть, у смелой и хваткой Флюры начался головокружительный взлёт. Превыше всего ставящая страну Советов, которая даже таким отщепенцам, как она, давала возможность расти и развиваться, она быстро добилась признания начальства. За три года, невзирая на отсутствие специального образования, Флюра проделала путь от прядильщицы до начальника цеха. И это было только начало. Партийное руководство уже присматривалось к молодой идейной коммунистке.
Приехав на родину, Флюра ещё раз убедилась, что ничего там не изменилось, несмотря на то что вместо мечети теперь был детский сад и над недавно построенным клубом и зданием конторы развевались красные флаги. Новоиспечённые колхозники, тайком, конечно же, молящиеся своему Аллаху, шарахались от неё как от чумы. Лишь Фарида, стесняясь своего колхозного вида, искренне восхищалась смелостью женщины и говорила с ней уважительно, да Гилимьян, соскучившейся по беглянке, когда никто не видел, прижимался щекой к щеке старшей сестры. Именно апайка3 растила его, носила на своём горбике, родители же постоянно трудились в поле. Однажды она спасла его от гадюки, заползшей в их двор. Лупила палкой змею, пока та не издохла. А теперь настал момент, когда Гилимьян попросил о помощи свою непутёвую (так ему с детства внушали) сестру. И снова ей предстояло спасти брата, но на этот раз опасность была страшнее: голод, подобно гигантскому полозу, окутал тугими кольцами всю их волость.