За маленьким окошком стучали о стекло бабочки, рискуя попасть в паучью сеть, растянутую в одной плоскости со стеклом. На ветках акации, растущей возле бани, трещали лопающиеся созревшие стручки, выкидывая семена. Кудахтала курица, зазывая шумных цыплят поактивнее склевывать жуков и червяков, которые оказались на поверхности земли после нескольких уверенных движений цепких куриных лап.
Все то, что казалось мелочью в этой жизни, по сравнению с тем, что планировал человек, создавало атмосферу, вдохновляющую человека что-то планировать и создавать.
Ефим ловил каждое движение жизни, каждое ее дыхание в том, что было незаметным, но от этого не было незначительным. Многие, считая важные мелочи не серьезными, проходили мимо, теряя нить, связующую все аспекты бытия в одно полотно, от этого теряя ощущение счастья в ими же созданных прорехах своего равнодушия, невнимания, торопливости, желания взять то, что можно потрогать, не отвлекаясь на невидимое.
Становилось все более редким и изысканным искусство удерживать эту нить счастья.
Что же для Ефима Лукьяновича было внутренней гармонией? Почтение и осторожное отношение к живому и скромная оценка самого себя, через понимание абсолютной неспособности вдохнуть жизнь в творение своих рук.
Дрова потрескивали, Ефим убедился в том, что печка в бане растопилась и вышел на улицу, плотно закрыв за собой дверь. Запах дымка разнесся над домом и огородом, даря труженикам села сладкое напоминание о том, что рано ли, поздно ли, но день закончится вечером с его отдыхом и досугом.
Ерофей вернулся с купания только к уже наступившему вечеру. Отец с матерью сидели в главной комнате дома за большим круглым столом и сортировали семена по пакетикам. Весь стол был заставлен коробками с наклеенными на них листочками, на которых аккуратным почерком были написаны названия семян и время их упаковки.
Фаина лежала на диване с наушниками. Возле окна на письменном столе стоял компьютер. На нем прокручивался старый черно-белый фильм.
Ерофей заварил себе чай и развалился с кружкой в одной руке и с куском пирога в другой в кресле возле старого бабушкиного комода:
– Банька славно стоплена, пап. Спасибо. После купания то, что надо!
Анастасия, не поднимая взгляда, предложила сыну:
– В морозильной камере пельмени. Я накрутила сегодня. Сварить?